Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

18.04.2009

Русская Дуэль. Феномен русской дуэли.

Статья рассказывает об истории и правилах русской дуэли, которая долгое время считалась самым благородным способом разрешения конфликта.

Дуэль - одно из самых загадочных явлений русской жизни. Подобно французскому балету и польской водке она относится к таким заимствованиям, которые очень быстро стали национальными особенностями.

"Дуэль - есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести..." / Из истории русской дуэли /

Много раз были попытки развернутого исторического и культурного исследования феномена русской дуэли, материалом для которого служили мемуары, письма, манифесты и указы, а также описания дуэли в русской классической литературе.

Известно, что в Россию дуэль как обычай пришла с Запада. Но и там она существовала не вечно. Время зарождения классической дуэли в Западной Европе можно отнести к эпохе позднего средневековья, примерно к XIV веку, когда окончательно сформировалось и расцвело рыцарское сословие — предшественник дворянства — с его понятиями о чести, во многом чуждыми простолюдину или купцу. В XVI веке дуэли приняли уже такой угрожающий размах и уносили столько жизней, что короли начали бороться с этим обычаем. Так, за 16 лет царствования Генриха IV во Франции было убито на дуэлях от 7 до 8 тысяч человек. Знаменитый кардинал Ришелье запретил дуэли под страхом смерти, объявив, что дворянин может жертвовать своей жизнью только в интересах короля. Людовик XIV в 1679 году специальным эдиктом учредил суд маршалов для разрешения всех вопросов чести.

Но ничто не помогало, в том числе и заявление, что король принимает на себя обиду каждого отказавшегося от поединка. Дворянство упорно избегало вмешательства государства и судов в дела чести. Признавая право короля распоряжаться их жизнью и службой, оно отвергало право решать вопросы, связанные с честью и достоинством. Отказ от поединка на протяжении всей истории продолжал считаться несмываемым позором, навсегда исключая отказавшегося из общества порядочных людей. Сознавая это, сами монархи оказывались как бы скованными, и их борьба с дуэлями всегда носила непоследовательный характер. Известен случай, когда сам французский король Франциск I вызвал на дуэль германского императора Карла V.

Шведский король Густав Адольф, прославленный полководец первой половины XVII века, энергично преследовал дуэли своими указами. Но когда оскорбленный его пощечиной полковник армии, не имея возможности вызвать самого короля, оставил службу и выехал из страны, король нагнал его на границе и сам вручил ему пистолет со словами: «Здесь, где кончается мое королевство, Густав Адольф уже более не король, и здесь, как честный человек, я готов дать удовлетворение другому честному человеку». В его словах, как в капле воды, отразилась вся двойственность отношения большинства европейских государей к дуэли: как повелители своих подданных и законодатели, они стремились положить конец кровопролитиям, но как светские люди с теми же понятиями о чести понимали, что сами вели бы себя так же.

Дуэль — это как раз тот любопытнейший казус, когда мораль и право постоянно противоречат друг другу, когда понятие о защите чести и достоинства с оружием в руках сталкивается с неизменным стремлением государства регулировать эти вопросы правовыми средствами, с помощью суда. Уже Фридрих Великий смотрел на дуэли в своей армии сквозь пальцы. Ко второй половине XIX века дуэли настолько укоренились, что на них приучились смотреть как на неизбежное зло, запреты повсеместно стали сниматься, в армии поединки даже были узаконены при посредстве судов офицерской чести. Законодательницей обычаев и правил дуэли всегда была Франция. В 1836 году граф де Шатовильяр впервые опубликовал дуэльный кодекс. Позднее общепризнанным в Европе стал дуэльный кодекс графа Верже, изданный в 1879 году и суммировавший накопленный столетиями опыт ведения дуэлей. Его признавали за образец и в России.

Специалисты различают американскую и европейскую дуэль. Американские дуэльные поединки состояли в том, что двум соперникам выдавали оружие и они уходили в лес. С этого момента начиналась их охота друг на друга. Можно было подстеречь противника в засаде, не возбранялся и выстрел в спину. Из-за своей безнравственности американская дуэль не привилась в России. Вообще надо сказать, что русская дуэль по своим условиям, особенностям очень отличалась от европейской, в частности от той же французской. Во Франции в XIX веке дуэли носили больше ритуальный характер и заканчивались, как правило, бескровно. Этому способствовали и "щадящие" условия дуэльного кодекса. Барьерная дистанция (минимальное расстояние между рубежами открытия огня) устанавливалась такая, которая бы обеспечивала невысокую вероятность попадания. Обычно 30 - 35 шагов. Такие отчаянные русские бретеры, как Толстой-Американец, Дорохов, Якубович, да, чего скрывать, и Александр Сергеевич с Михаилом Юрьевичем, просто смеялись над такой "опереточной" дуэлью.

Русские стрелялись обычно с 8 - 10 шагов. Бывали случаи - и с трех! (Это называлось "приставить пистолет ко лбу".) И стрелялись, как правило, "до результата". А результатом признавалось либо тяжелое ранение, либо смерть.

История русской дуэли. Дуэль в России - больше чем дуэль! "К барьеру!" Каков же был исторический путь дуэли в нашем Отечестве?

Предположительно первой дуэлью в России можно считать поединок, состоявшийся в 1666 году в Москве между двумя наемными иностранными офицерами — шотландцем Патриком Гордоном (впоследствии петровским генералом) и англичанином майором Монтгомери. Но в то время в среду русских этот обычай еще не проник. Тем не менее единичные прецеденты заставили царевну Софью в указе от 25 октября 1682 года, разрешившем всем служилым людям Московского государства носить личное оружие, оговорить запрет на поединки. Петр Великий, энергично насаждая в России европейские обычаи, поспешил предупредить распространение дуэлей жестокими законами против них.

Глава 49 петровского Воинского устава 1715 года, называвшаяся «Патент о поединках и начинании ссор», провозглашала: «Никакое оскорбление чести обиженного никаким образом умалить не может», потерпевший и свидетели происшествия обязаны незамедлительно донести о факте оскорбления военному суду; недонесение тоже каралась. За сам вызов на дуэль полагалось лишение чинов и частичная конфискация имущества, за выход на поединок и обнажение оружия — смертная казнь с полной конфискацией имущества, не исключая и секундантов.

Еще более определенно гласил на этот счет изданный в качестве приложения к петровскому уставу «Артикул воинский» 1715 года, в котором поединкам были посвящены две статьи. В первой из них («артикул 139») говорилось: «Все вызовы, драки и поединки чрез cue наижесточайше запрещаются. Таким образом, чтоб никто, хотя б кто он ни был, высокого или низкого чина, прирожденный здешний или иноземец, хотя другой, кто словами, делом, знаками или иным чем к тому побужден и раззадорен был, отнюдь не дерзал соперника своего вызывать, ниже на поединке с ним на пистолетах или на шпагах биться. Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен... то их и по смерти за ноги повесить».

Следующая статья («артикул 140») оговаривала то же и насчет секундантов: «Ежели кто с кем поссорится и упросит секунданта», то и секунданта «таким же образом наказать надлежит». Как видикТ, кары за поединок были выдержаны в типично петровском, беспощадно жестоком стиле. Невзирая на это, петровские узаконения против поединков, формально действовавшие до 1787 года, за все эти семьдесят лет ни разу не были применены. В чем же дело?

А в том, что само понятие чести в его европейском значении еще не вошло в сознание русского дворянства, и дуэлей практически не было вплоть до второй половины екатерининского царствования. Не следует забывать, что петровские нововведения в отношении западных обычаев и нравов были слишком поверхностными, в массе своей русское дворянство по уровню воспитания и внутренней культуры долго еще мало чем отличалось от простого народа, и стремление смыть поругание чести кровью в честном бою было ему чуждо. К тому же был еще исключительно велик страх перед репрессиями со стороны государства, до 1762 года действовало зловещее «слово и дело».

Поэтому, когда в екатерининскую эпоху среди дворянской молодежи начали распространяться дуэли, представители старшего поколения отнеслись к этому с безусловным осуждением. Д. И. Фонвизин в «Чистосердечном признании в делах и моих помышлениях» вспоминал, что его отец считал дуэль «делом противу совести» и поучал его: «Мы живем под законами, и стыдно, имея таковых священных защитников, каковы законы, разбираться самим на кулаках или на шпагах, ибо шпаги и кулаки суть одно, и вызов на дуэль есть не что иное, как действие буйной молодости». А вспомним, как отчитывал Петра Гринева, героя пушкинской «Капитанской дочки», за поединок со Швабриным его отец Андрей Петрович Гринев в своем письме: «...собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя путем как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими же сорванцами, каков ты сам».

И тем не менее дуэли постепенно все более проникали в среду дворянской молодежи. И причиной здесь был не столько «дух буйной молодости», в чем неодобрительно корили детей законопослушные отцы, сколько формировавшееся чувство чести и личного достоинства, складывавшееся постепенно, с развитием образования и сословного воспитания, и усиливавшееся с каждым новым поколением. Дворянская молодежь, попрежнему верная присягеи престолу, не допускала при этом вмешательства государства в дела чести. Позднее эту формулу емко и сжато выразил генерал Корнилов в своем жизненном кредо: «Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому».

Ко времени распространения в России дуэлей грозные статьи петровского артикула, каравшие смертью за поединок, были основательно позабыты, так как прошло шестьдесят лет со времени их опубликования. И перед «властями предержащими» встает проблема: как бороться с дуэлями? В 1787 году Екатерина Великая издала «Манифест о поединках». В нем дуэли назывались чужестранным насаждением; участникам дуэли, окончившейся бескровно, устанавливался в качестве меры наказания денежный штраф (не исключая секундантов), а обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия», — пожизненная ссылка в Сибирь. За раны и убийство на дуэли наказание назначалось как за соответствующие умышленные преступления. Апогея своего дуэли достигли в первой половине XIX века. Запрещение дуэлей было вновь подтверждено в изданных при Николае I «Своде законов уголовных» 1832 года и «Уставе военно-уголовном» 1839 года, обязывавшем воинских начальников «стараться примирять ссорящихся и оказывать обиженному удовлетворение взысканием с обидчика».

Но ничто не помогало! Более того, дуэли в России отличались исключительной жесткостью условий неписаных кодексов: дистанция колебалась от 3 до 25 шагов (чаще всего 15 шагов), встречались даже дуэли без секундантов и врачей, один на один, нередко дрались до смертельного исхода, порой стрелялись, стоя поочередно спиной у края пропасти, чтобы в случае попадания противник не остался в живых (вспомним дуэль Печорина и Грушницкого в «Княжне Мэри»). При таких условиях нередко погибали оба противника (как это было в 1825 году на дуэли Новосильцева и Чернова). Более того, командиры полков, формально следуя букве закона, фактически сами поощряли в офицерской среде такое чувство чести и под разными предлогами освобождались от тех офицеров, которые отказывались драться на поединке.

При этом лично Николай I относился к дуэлям с отвращением, известны его слова: «Я ненавижу дуэль. Это — варварство. На мой взгляд, в ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон уничтожил ее в английской армии и хорошо сделал». Но именно на 20—40-е годы XIX века приходятся громкие дуэли Пушкина с Дантесом, Рылеева с князем Шаховским, Грибоедова с Якубовичем, Лермонтова с де Барантом и Мартыновым.

С появлением в России во второй половине XIX века относительной свободы печати споры вокруг дуэли перенеслись на ее страницы. Мнения разделились на сторонников дуэли и ее противников. Среди первых выделялись правоведы Лохвицкий, Спасович, военные писатели Калинин, Швейковский, Микулин; в лагере противников были не менее солидные имена: военный деятель, педагог и писатель генерал М. И. Драгомиров, военный юрист Шавров. Точку зрения сторонников дуэли наиболее отчетливо выразил Спасович: «Обычай поединка является среди цивилизации как символ того, что человек может и должен в известных случаях жертвовать самым дорогим своим благом — жизнью — за вещи, которые с материалистической точки зрения не имеют значения и смысла: за веру, родину и честь. Вот почему обычаем этим нельзя поступаться. Он имеет основание то же, что и война».

Еще при императоре Николае I по «Уложению о наказаниях уголовных» 1845 года ответственность за дуэли была существенно понижена: секунданты и врачи вообще освобождались от наказания (если только они не выступали в роли подстрекателей), а наказание дуэлянтам уже не превышало — даже в случае гибели одного из противников — заключения в крепости от 6 до 10 лет с сохранением дворянских прав по выходе. Это положение лишний раз отразило всю противоречивость законодательства о дуэлях. На практике же и эти меры никогда не применялись — наиболее распространенным наказанием для дуэлянтов был перевод в действующую армию на Кавказ (как это было с Лермонтовым за дуэль с де Барантом), а в случае смертельного исхода — разжалование из офицеров в рядовые (как это было с Дантесом после дуэли с Пушкиным), после чего они, как правило, довольно быстро восстанавливались в офицерском чине.

Новой вехой на этом этапе предстояло стать судам общества офицеров. Суды общества офицеров к тому времени существовали во многих европейских армиях, играя роль чего-то вроде товарищеских судов. В русской армии они существовали полуофициально с петровских времен (с 1721 года). Общество офицеров полка могло выдавать аттестации офицерам и было весомым орудием общественного мнения в военной среде. Особенно расцвели они при Александре I, после 1822 года, когда сам император при разборе конфликта между судом общества офицеров и командиром полка встал на сторону первого. Но в 1829 году Николай I усмотрел в самом факте существования независимых офицерских корпораций, наделенных немалыми правами, средство подрыва воинской дисциплины и повсеместно запретил их деятельность. Тем не менее эта мера, на первый взгляд разумная, на практике оказалась ошибочной, так как суды общества офицеров являлись могучим средством морального, воспитывающего воздействия. Поэтому в период «великих реформ» 60-х годов они были (в 1863 году) восстановлены и приобрели официальный статус. Было издано положение об их устройстве (на флоте — с 1864 года — суды капитанов, в каждой флотской дивизии). При разработке этого положения многие предлагали передать на усмотрение этих судов вопросы о разрешении дуэли в каждом конкретном случае, но это предложение было отклонено. Тем не менее наказания за поединки становились все мягче.

Так, в определении сената по делу о дуэли Беклемишева и Неклюдова в 1860 году говорилось: «Звание преступника и степень образованности его не могут иметь никакого влияния при суждении дел о поединках (обычно при рассмотрении уголовных дел образование и хорошее происхождение преступника являлись отягчающим обстоятельством. — В. X.), ибо преступление это столь связано с понятием, свойственным исключительно людям образованным, что указанные обстоятельства представляются в сем случае скорее причиной объясняющей, а следовательно, уменьшающей преступность». Бывали и трагикомические случаи. Один из них описывает в своих «Записках революционера» князь П. А. Кропоткин. Некий офицер был оскорблен Александром Ш еще в бытность его наследником престола. Находясь в неравном положении и не имея возможности вызвать на дуэль самого цесаревича, офицер послал ему записку с требованием письменного извинения, в противном случае угрожая самоубийством. Будь наследник более чутким, он бы извинился или сам дал удовлетворение человеку, не имевшему возможности вызвать его. Но он не сделал этого. По истечении 24 часов офицер в точности исполнил свое обещание и застрелился. Разгневанный Александр II резко отчитал сына и приказал ему сопровождать гроб офицера на похоронах.

Наконец в 1894 году, в самом конце царствования Александра III, поединки были официально разрешены. Приказ по военному ведомству № 118 от 20 мая 1894 года, так и озаглавленный: «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», состоял из 6 пунктов. Первый пункт устанавливал, что все дела об офицерских ссорах направляются командиром войсковой части в суд общества офицеров. Пункт второй определял, что суд может либо признать возможным примирение офицеров, либо (ввиду тяжести оскорблений) постановить о необходимости поединка. При этом решение суда о возможности примирения носило характер рекомендательный, решение о поединке — обязательный к исполнению. Пункт третий гласил, что конкретные условия дуэли определяют секунданты, выбранные самими противниками, но по окончании дуэли суд общества офицеров по представленному старшим секундантом-распорядителем протоколу рассматривает поведение дуэлянтов и секундантов и условия поединка. Пункт четвертый обязывал офицера, отказавшегося от дуэли, в двухнедельный срок представить прошение об увольнении в отставку; в противном случае он подлежал увольнению без прошения. Наконец, пункт пятый оговаривал, что в тех войсковых частях, где отсутствуют суды общества офицеров, их функции выполняет сам командир войсковой части.

Если во второй половине XIX века число дуэлей в русской армии явно пошло на спад, то после официального разрешения в 1894 году их количество вновь резко возрастает. Для сравнения: с 1876 по 1890 год до суда дошло лишь 14 дел об офицерских дуэлях (в 2 из них противники были оправданы); с 1894 по 1910 год состоялось 322 дуэли, из них 256 — по решению судов чести, 47 — с разрешения войсковых начальников и 19 самовольных (до уголовного суда не дошла ни одна из них). Ежегодно происходило от 4 до 33 поединков в армии (в среднем — 20). По данным генерала Микулина, с 1894 по 1910 год в офицерских дуэлях участвовали в качестве противников: 4 генерала, 14 штаб-офицеров, 187 капитанов и штабс-капитанов, 367 младших офицеров, 72 штатских. Из 99 дуэлей по оскорблению 9 окончились тяжелым исходом, 17 — легким ранением и 73 — бескровно. Из 183 дуэлей по тяжелому оскорблению 21 окончилась тяжелым исходом, 31 — легким ранением и 131 — бескровно. Таким образом, гибелью одного из противников либо тяжелым ранением заканчивалось все же незначительное число поединков— 10—11% от общего числа. Из всех 322 дуэлей 315 состоялись на пистолетах и только 7 — на шпагах или саблях. Из них в 241 поединке (т. е. в 3/4 случаев) было выпущено по одной пуле, в 49 — по две, в 12 — по три, в одной — по четыре и в одной — по шесть пуль; дистанция колебалась от 12 до 50 шагов. Промежутки между нанесением оскорбления и поединком колебались от одного дня до... трех лет(!), но чаще всего — от двух дней до двух с половиной месяцев (в зависимости от длительности разбора дела судом чести).

Так что и в начале нашего столетия дуэли были в России довольно частым явлением. Известный политический деятель— лидер «Союза 17 октября» А. И. Гучков дрался на дуэли "не раз, стяжав даже славу бретера (хотя сам был отнюдь не дворянского происхождения). Илья Эренбург в своих воспоминаниях «Люди, годы, жизнь» описывает дуэль между двумя известными поэтами — Николаем Гумилевым и Максимилианом Волошиным — в предреволюционные годы, поводом к которой послужил один из розыгрышей, на которые Волошин был большой мастер; в ходе поединка Волошин выстрелил в воздух, а Гумилев, считавший себя оскорбленным, промахнулся. Кстати, выстрел в воздух допускался только в случае, если стрелял вызванный на дуэль, а не тот, кто вызвал — в противном случае дуэль не признавалась действительной, а лишь фарсом, поскольку при этом ни один из противников не подверг себя опасности.

Затем наступили иные времена. Лучшие представители русской интеллигенции и офицерства с их щепетильными понятиями о личной чести были революцией выброшены за борт, оказались на чужбине. В пролетарском государстве такие понятия, как честь и долг, поначалу вообще были объявлены пережитками эксплуататорского прошлого. На смену дуэлям пришли доносы, понятие государственной пользы затмило все остальное, на смену благородству пришли фанатизм одних и расчетливость других.

Правила русской дуэли. Дуэль в России - больше чем дуэль!

История поединков уходит в глубокую древность. Дрались из-за женщин, за право владения землей, ради мести, наконец просто чтобы показать свою силу и унизить, а то и уничтожить соперника. Еще в древние времена были известны судебные поединки, назначавшиеся для решения споров по имущественным и иным вопросам (в частности, в «Русской Правде»), цирковые бои гладиаторов в Древнем Риме, средневековые рыцарские турниры, кулачные бои на Руси. Но не они входят в понятие классической дуэли. Наиболее емким и точным нам представляется определение дуэли, данное русским военным писателем начала века П. А. Швейковским: «Поединок есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести, с соблюдением известных установленных обычаем условий относительно места, времени, оружия и вообще обстановки выполнения боя».

Из этого определения можно вычленить следующие основные признаки классической дуэли:

Цель дуэли — удовлетворение поруганной чести (а не цирковое представление, не решение спора и не состязание в силе);
Участников дуэли только двое (а не «стенка на стенку»), т. е. оскорбленный и его обидчик (отсюда само слово «дуэль»);
Средство дуэли — смертоносное оружие (а не кулаки, как у купца Калашникова с Кирибеевичем);
Наличие установленных обычаем правил (условий) дуэли, обязательных к строгому соблюдению.

«Правила дуэли между господином бароном Жоржем Геккереном и господином Пушкиным

До потомства дошел текст условий дуэли между Пушкиным и Дантесом. Для иллюстрации приведем его полностью:

Противники ставятся на расстоянии 20 шагов друг от друга и 10 шагов от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.

Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.

Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же самом расстоянии.

Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется как бы в первый раз, противники ставятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.

Секунданты являются непосредственными посредниками во всяком отношении между противниками на месте.

Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий.

Репин Дуэль Онегина и Ленского 1899 г. Музей Пушкина, Санкт-Петербург

Неписаный порядок дуэли

Неписаный порядок проведения дуэли был следующим. В заранее условленное время (обычно утром) противники, секунданты и врач прибывали в назначенное место. Опоздание допускалось не свыше 15 минут; в противном случае опоздавший считался уклонившимся от дуэли. Поединок начинался обычно через 10 минут после прибытия всех. Противники и секунданты приветствовали друг друга поклоном. Избранный секундантами из своей среды распорядитель предлагал дуэлянтам в последний раз помириться (если суд чести признавал это возможным). В случае их отказа распорядитель излагал им условия поединка, секунданты обозначали барьеры и в присутствии противников заряжали пистолеты. При дуэли на саблях или шпагах противники раздевались выше пояса до рубашек. Из карманов полагалось вынимать все. Секунданты занимали места параллельно линии боя, врачи — позади них. Все действия противники совершали по команде распорядителя. Если в ходе поединка один из них ронял шпагу, либо она ломалась, либо дерущийся падал — его противник обязан был прервать дуэль по команде распорядителя, пока его оппонент не поднимется и не будет в состоянии продолжать дуэль. Как правило, дуэль на шпагах велась до тех пор, пока один из противников не терял полностью возможность продолжать ее — т. е. до тяжелого или смертельного ранения. Поэтому после каждого ранения поединок приостанавливался, и врач устанавливал характер раны, степень ее тяжести. Если в ходе такой дуэли один из противников, несмотря на предупреждения, трижды отступал за границу поля боя, такое поведение засчитывалось как уклонение или отказ от честного поединка. По окончании боя противники подавали друг другу руки.

Дуэли на пистолетах имели несколько вариантов.

1. Вариант 1. Противники становились на дистанции от 15 до 40 шагов друг от друга и, оставаясь неподвижными, поочередно стреляли по команде (интервал между командой и выстрелом должен был быть не менее 3 секунд, но не более 1 минуты). Если оскорбление было средним или тяжелым, то оскорбленный имел право стрелять первым (но только с дистанции в 40 шагов, т. е. максимальной), в противном случае право первого выстрела решал жребий.
2. Вариант 2. (сравнительно редкий). Противники становились спиной друг к другу на дистанции 25 шагов и, оставаясь неподвижными на этом расстоянии, непрерывно стреляли через плечо.
3. Вариант 3. (едва ли не самый распространенный). Противники вставали на расстоянии до 30 шагов друг от друга и по команде шли к барьерам, расстояние между которыми было не менее 10 шагов, по команде же первый на ходу стрелял, но ответного выстрела ожидал стоя на месте (стрельба без команды допускалась в случае, если барьеры отстояли на 15-20 шагов друг от друга, а противники в исходном положении — до 50 шагов; но это сравнительно редкая разновидность). При такой дуэли время на ответный выстрел не превышало 30 секунд, для упавшего — 1 минуты с момента падения. Переступать барьеры запрещалось. Осечка тоже считалась за выстрел. Упавший мог стрелять лежа (как стрелял раненый Пушкин в Дантеса). Если при такой дуэли после четырех выстрелов ни один из противников не получал ранения, то ее можно было прекращать.
4. Вариант 4. Противники становились на расстоянии 25-35 шагов, располагаясь по параллельным линиям, так что каждый из них имел своего противника справа от себя, и шли по этим линиям к барьерам, отстоявшим друг от друга на 15 шагов, по команде останавливаясь и стреляя.
5. Вариант 5. Противники располагались на расстоянии 25-35 шагов и, оставаясь неподвижными, стреляли одновременно — по команде на счет «раздватри» или по сигналу в три хлопка. Такая дуэль была наиболее опасной, и нередко погибали оба противника (дуэль Новосильцева с Черновым). По окончании противники подавали друг другу руки.

Заметим, что эти правила (хотя бы то же расстояние), устоявшиеся к концу XIX века, были во многом гуманнее, чем обычные правила русских дуэлей первой половины XIX века. Любопытно, что если во второй половине XIX века число дуэлей в русской армии явно пошло на спад, то после официального разрешения в 1894 году их количество вновь резко возрастает.

С одной стороны, прекрасно, что высшей ценностью для любого дворянина стала его личная честь. Но с другой стороны, дворянское общество однозначно утвердилось во мнении, что защитить и восстановить личную честь или честь семьи может только сам дворянин, законы в этом случае бессильны, а любое вмешательство властей только оттягивает неминуемую развязку. При этом законы, категорически запрещающие дуэли, мягче не стали.

Российское дворянство, созданное Петром I, далеко не сразу пришло к такому пониманию личной чести. Собственно, о какой чести мог говорить дворянин, при обращении к монарху униженно называвший себя холопом и не смевший даже думать о сатисфакции, если его оскорбило лицо, стоящее выше в иерархии власти. Ситуация стала медленно меняться только во времена правления Елизаветы. Окончательно же разрушила старое представление дворян о своем месте и значении в государстве Екатерина II.

Именно при Екатерине дворяне получили личную свободу и возможность самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Но понадобилась смена поколения, чтобы дворянство утвердилось во мнении, что и личная честь не принадлежит государству и защитить её можно только самостоятельно. Для защиты чести российское дворянство теперь признавало только два способа: или принесение обидчиком публичного извинения. Естественно, что количество дуэлей резко возросло, а главное, они стали более кровавыми.

И во времена правления последних императриц дуэлей в России было немало, но как правило они проходили среди равных или близких по общественному положению дворян. При этом, поводом к дуэли могла служить любая мелочь, зачастую чрезвычайно далекая от оскорбления чести. Во времена Екатерины Н. И. Страхов писал о нравах в высшем обществе: «Бывало, хоть чуть-чуть кто-либо кого по нечаянности зацепит шпагою или шляпою, повредит ли на голове один волосочек, погнет ли на плече сукно, так милости просим в поле… Хворающий зубами даст ли ответ вполголоса, насморк имеющий скажет ли что-нибудь в нос… Также глух ли кто, близорук ли, но когда, Боже сохрани, он не ответствовал или недовидел поклона… Тотчас шпаги в руки, шляпы на голову, да и пошла трескотня да рубка!».

Любопытно, что именно при Екатерине, смотревшей на дуэли сквозь пальцы и считавшей, что «поединок, хотя и преступление, не может быть судим обыкновенными уголовными законами», . Поговаривали, что и у самой императрицы в молодости была дуэльная история со своей родственницей.

В век Екатерины дуэлянты предпочитали выяснять отношения на шпага или саблях, поэтому смертельных исходов было относительно немного. Во времена Александра I, когда главной причиной дуэлей стало оскорбление чести, оружие стали выбирать более смертоносное — пистолет. Собственно, причин для этого было две: пистолет практически уравнивал шансы, так как стрелялись на близком расстоянии (обычно 10−15 шагов), когда промазать трудно, да и вероятность убить или тяжело ранить обидчика резко возрастала.

Уравнивание шансов было немаловажно, так как теперь на дуэлях часто дрались люди, существенно отличавшиеся и возрастом, и общественным положением, и умением владеть оружием. Понятно, что чиновник предпочитал не рубиться на саблях с кавалерийским офицером, а стреляться. Особенностью русской дуэли этого времени было и то, что её часто стремились закончить если не смертью противника, то его серьезной раной. В Европе подчас сам факт выхода на дуэль свидетельствовал о том, что честь защищена, но в России для этого требовалось пролить кровь обидчика или получить его извинения.

Без серьезных последствий при взаимном согласии сторон могла закончиться только дуэль из-за мелких ссор. Если была серьезно затронута честь, компромиссы признавались неуместными, а дуэль обязательной. Так, Пушкин, отправляя секунданта договариваться об условиях дуэли с Дантесом, наставлял его: «Условьтесь только насчет материальной стороны дуэли. Чем кровавее, тем лучше. Ни на какие объяснения не соглашайтесь».

От вызова на дуэль были защищены только члены императорской фамилии, которых традиции запрещали вызывать на поединок. Но и в отношении с ними дворяне находили возможность отстаивать свою честь. Еще будучи генералом, великий князь Николай Павлович (будущий император Николай I) во время смотра то ли замахнулся, то ли грубо схватил за мундир чем-то провинившегося офицера. В ответ услышал вежливое, но твердое: «Ваше высочество, в руках у меня шпага». Развития ситуация не получила, но урок будущий император усвоил. По России эта история ходила в нескольких вариантах. В её реальности можно сомневаться, но то, что её пересказывали, отражало главное — теперь свою честь дворянин был готов отстаивать даже перед теми, на кого его предки и глаза поднять не смели, и дворянское общественное мнение его в этом поддерживало.

Высокие представления дворян о собственной чести устраивали и монархов, недаром же за дуэли, проведенные в соответствии с установившимися правилами, наказания были символическими, хотя закон предусматривал смертную казнь. Зачастую происходило наоборот, тот, кто следовал букве закона, наказывался строже или становился для дворянской среды чужим, его просто переставали принимать. В этом отношении характерна дуэль генерал-майора Бахметьева и штабс-капитана Кушелева. За шесть лет до дуэли Бахметьев оскорбил четырнадцатилетнего юнкера Кушелева, который тогда не смог вызвать офицера на дуэль. Через годы судьба свела их снова, и вызов состоялся. Дуэль пытались предотвратить многие, но безуспешно. Оба стрелявших промазали, видимо, не без умысла. После чего Бахметьев извинился перед Кушелевым и попросил простить обиду.

Самое интересное началось после дуэли. О ней стало известно властям, последовал очень жесткий приговор суда, предусматривающий разжалование дуэлянтов и лишение их дворянства. Александр I приговор не утвердил, суровые наказания для участников дуэли и секундантов заменили на чисто символические. Больше других пострадал бывший секундантом граф Венансон, которого заключили в крепость, а затем сослали на Кавказ. Пикантность в том, что именно граф донес о состоявшейся дуэли.

В это время в дворянской среде появилось и понятие корпоративной чести, особенно в армии. Честь своей роты, полка, армии, вида войск офицер должен был защищать, как и свою собственную. Если при офицере пренебрежительно отзывались о его полке или сослуживцах, он был обязан вызвать говорившего это на дуэль. В противном случае считалось, что он разделяет это мнение и в полку ему не место. Выходом из подобной ситуации было увольнение со службы или перевод в другой вид войск, но вероятность, что такого офицера примут в другой полк, была крайне низка.

В России того периода трудно было найти дворянина, у которого за плечами не «висело» несколько дуэльных историй. Кстати, большинство вызовов, последовавших по пустяшным причинам или спьяну, заканчивались мирно. Протрезвев, потенциальные дуэлянты решали, что дело можно уладить без стрельбы, а заодно и «обмыть». Но появились и бретеры, сделавшие дуэль щекочущим нервы развлечением, стрелявшиеся по поводу и без оного. Появились четверные и даже шестерные поединки, когда по одному поводу стрелялись несколько пар дуэлянтов. Любопытно, что ни бретеры, ни участники массовых поединков обычно серьезных наказаний не несли, если дуэли проходили с соблюдением всех правил. Так, граф Федор Толстой (Американец) убил на дуэлях 11 человек, а общее количество своих дуэльных историй даже подсчитать затруднялся. Временные лишения чина или кратковременные заключения на гауптвахте или в крепости графа не смущали, к ним он относился философски.

Именно к дуэли с Федором Толстым несколько лет готовился Пушкин, высланный в Кишинев, но их сумели все же помирить. Стоит заметить, что и сам Александр Сергеевич иногда не прочь был побретерствовать. На его счету более десяти дуэльных историй, стрелялся же он, как минимум, три раза. После дуэли с поэтом, произошедшей в Кишиневе из-за какого-то пустяка, полковник С. Н. Старов сказал Пушкину: «Вы так же хорошо стоите под пулями, как хорошо пишете». Друг поэта И. П. Бартенев вспоминал позднее: «Такой отзыв храброго человека, участника 1812 года, не только обезоружил Пушкина, но привел его в восторг. Он кинулся обнимать Старова и с тех пор считал долгом отзываться о нем с великим уважением». С Дантесом подобный итог дуэли был невозможен, поэт просто не стал бы его слушать.

Трудно подсчитать, сколько жизней российских невольников чести унесли кровавые поединки. Можно по разному относиться к дуэлям, глядя на них из нашего времени. Но согласитесь, прав был Александр Куприн: «Дуэль — варварский обычай, пережиток старины. Но, господа, скажу вам, не клевещите на дуэль, — это рыцарски благородный способ защитить открыто, что дороже жизни, — честь человека».

Назад Вперёд

Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.

Цели:

Формировать представление о дуэли как о явлении русской жизни, о истории возникновения дуэлей, о правилах проведения дуэлей.
развивать умение наблюдать, анализировать, сравнивать, делать выводы.
воспитывать чувство ответственности, нетерпимость к унижению, несправедливости, умение отстаивать свое мнение, защищать честь близких людей.

Оборудование:

Репродукции:«А.Пушкин с женой на придворном балу перед зеркалом» Художник Н.П. Ульянов; «Наталья Николаевна Пушкина» Художник А.П. Брюллов; «Дуэль Пушкина с Дантесом» Художник А.А. Наумов;«Дуэль Онегина с Ленским» Художник И.Е. Репин.
Презентация «Дуэль как явление русской жизни XIX века»
А.С. Пушкин «Евгений Онегин»

Ход урока

И: Сегодня на уроке мы будем говорить о дуэли как о явлении русской жизни XIX века, о традиции проведения дуэлей, целях, правилах русской дуэли.

Еще раз вернемся к трагическим событиям января 1837г, когда состоялась дуэль между Пушкиным и Дантесом.
Мы обратим внимание на изображение дуэли в произведениях А.С. Пушкина.
Ответим на вопрос: Чем была дуэль в XIX веке: жестоким убийством или честным поединком? Слайд №2

И: История дуэлей, т.е. поединков, уходит в глубокую древность. Дрались из-за женщин, за право владения землей, ради мести, наконец, просто чтобы показать свою силу и унизить, а то и уничтожить соперника. Еще в древние времена были известны цирковые бои гладиаторов в Древнем Риме, средневековые рыцарские турниры, кулачные бои на Руси. Но не они входят в понятие классической дуэли. Наиболее емким и точным нам представляется определение дуэли, данное русским военным писателем начала века П. А. Швейковским: «Поединок есть условленный бой между двумя лицами смертоносным оружием для удовлетворения поруганной чести, с соблюдением известных установленных обычаем условий относительно места, времени, оружия и вообще обстановки выполнения боя». Слайд №3

Из этого определения можно вычленить следующие основные признаки классической дуэли:

цель дуэли - удовлетворение поруганной чести (а не цирковое представление, не решение спора и не состязание в силе); Слайд №4
участников дуэли только двое (а не «стенка на стенку»), т. е. оскорбленный и его обидчик (отсюда само слово «дуэль»); Слайд №5
средство дуэли - смертоносное оружие (а не кулаки); Слайд №6
наличие установленных обычаем правил (условий) дуэли, обязательных к строгому соблюдению Слайд №7

Л: Поясним для себя значение некоторых слов, связанных с темой нашего урока: Слайд №8

дуэлянт - участник дуэли;

секундант – посредник, сопровождающий каждого из участников дуэли, ее свидетель;

картель – письмо с вызовом на дуэль;

сатисфакция - удовлетворение за оскорбление чести;

бретёр – задира, скандалист, забияка, заядлый дуэлянт

И: Дуэль считается прерогативой мужчин; они сходились в смертельных поединках из-за задетой чести, либо за дам своего сердца. Но такое мнение очень ошибочное. Женщины тоже были не прочь сразиться друг с другом, более того - дуэли между ними были не столь редки и по большей части намного кровавей и изощренней.

Самой легендарной женской дуэлью почему-то считается поединок между маркизой де Несль и графиней де Полиньяк осенью 1624 года. Не поделив благосклонность герцога Ришелье, (который чуть позже стал кардиналом), дамы, вооружившись шпагами и пригласив секунданток, отправились в Булонский лес, где и сразились. Дуэль закончилась победой графини, которая ранила свою соперницу в ухо. Этот поединок не был каким-то особенным, но благодаря Ришелье, в записках которого упоминается данный случай, и воспоминаниям самих дуэлянток он оставил след в истории.

Петр Великий поспешил предупредить распространение дуэлей в России жестокими законами против них. Слайд №9. Петровский Воинский устав 1715 года, называвшийся «Патент о поединках и начинании ссор», провозглашал: «Все вызовы, драки и поединки наижесточайше запрещаются. Таким образом, чтоб никто, хотя б кто он ни был, высокого или низкого чина, прирожденный здешний или иноземец, хотя другой, кто словами, делом, знаками или иным чем к тому побужден и раззадорен был, отнюдь не дерзал соперника своего вызывать, ниже на поединке с ним на пистолетах или на шпагах биться. Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен... то их и по смерти за ноги повесить».

Поэтому в Россиидуэлей практически не было вплоть до второй половины екатерининского царствования. Когда в екатерининскую эпоху среди дворянской молодежи начали распространяться дуэли, представители старшего поколения отнеслись к этому с безусловным осуждением.

Л: Вспомним, как отчитывал Петра Гринева, героя пушкинской «Капитанской дочки», за поединок со Швабриным его отец Андрей Петрович Гринев в своем письме: «...собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя путем как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуэлей с такими же сорванцами, каков ты сам».

И: Однако дуэли постепенно все более проникали в среду дворянской молодежи. Русский дворянинXVIII – начала XIX века жил и действовал под влиянием двух противоположных регуляторов общественного поведения. Как верноподданный, слуга государства, он подчинялся приказу. Стимулом подчинения был страх перед карой, настигающей ослушника. Но в то же время как дворянин, человек сословия, он подчинялся законам чести. Стимулом подчинения здесь выступает стыд.

Позднее эту формулу емко и сжато выразил генерал Л.Г. Корнилов в своем жизненном кредо: «Душа - Богу, сердце - женщине, долг - Отечеству, честь - никому». Слайд №10

Опасность, сближение лицом к лицу со смертью становятся очищающими средствами, снимающими с человека оскорбление. Сам оскорбленный должен решить (правильное решение свидетельствует о степени его владения законами чести): является ли бесчестие настолько незначительным, что для его снятия достаточно демонстрации бесстрашия – показа готовности к бою (примирение возможно после вызова и его принятия – принимая вызов, оскорбитель тем самым показывает, что считает противника равным себе и, следовательно, реабилитирует его честь) или знакового изображения боя (примирение происходит после обмена выстрелами или ударами шпаги без каких-либо кровавых намерений с какой-либо стороны). Если оскорбление было более серьезным, таким, которое должно быть смыто кровью, дуэль может закончиться первым ранением (чьим – не играет роли, поскольку честь восстанавливается не нанесением ущерба оскорбителю или местью ему, а фактом пролития крови, в том числе своей собственной). Наконец, оскорбленный может квалифицировать оскорбление как смертельное, требующее для своего снятия гибели одного из участников ссоры. Человек, слишком легко идущий на примирение, может прослыть трусом, неоправданно кровожадный – бретёром.

Л: Взгляд на дуэль как на средство защиты своего человеческого достоинства не был чужд и Пушкину. В кишиневский период Пушкин оказался в обидном для себя положении штатского молодого человека в окружении людей в офицерских мундирах, уже доказавших на войне свое несомненное мужество. Так объясняется преувеличенная щепетильность его в этот период в вопросах чести и почти бретерское поведение. Характерный пример – дуэль с подполковником С.Н. Старовым. Вызов поэту был сделан ни кем-либо из младших офицеров, а от их имени командиром полка Старовым, который был на 19 лет старше Пушкина и значительно превосходил его чином. Предполагалось, очевидно, что Пушкин испугается дуэли и пойдет на публичное извинение. Но Пушкин с достоинством принял вызов. Когда съехались на место дуэли, метель с сильным ветром мешала прицелу, противники сделали по первому выстрелу, и оба дали промах; еще по выстрелу, и снова промах; тогда секунданты решительно настояли, чтобы дуэль была отменена. Между стрелявшими не было личной неприязни, а безукоризненность соблюдения ритуала в ходе дуэли вызвала в обоих взаимное уважение. Это однако не мешало вторичному обмену выстрелами и по возможности повторной дуэли. Но через день примирение состоялось быстро.

Я вас всегда уважал, полковник, и поэтому принял ваше предложение, - сказал Пушкин.

И хорошо сделали, Александр Сергеевич, - отвечал С.Н. Старов, - этим Вы еще более увеличили мое уважение к Вам, и я должен сказать по правде, что Вы так же хорошо стояли под пулями, как хорошо пишете.

Эти слова искреннего привета тронули Пушкина, и он кинулся обнимать Старова. Тщательное соблюдение ритуала чести уравняли положение штатского юноши и боевого подполковника, дав им равное право на общественное уважение.

И: Неписаный порядок проведения дуэли был следующим. В заранее условленное время (обычно утром) противники, секунданты и врач прибывали в назначенное место. Опоздание допускалось не свыше 15 минут; в противном случае опоздавший считался уклонившимся от дуэли. Поединок начинался обычно через 10 минут после прибытия всех. Противники и секунданты приветствовали друг друга поклоном. Избранный секундантами из своей среды распорядитель предлагал дуэлянтам в последний раз помириться (если суд чести признавал это возможным). В случае их отказа распорядитель излагал им условия поединка, секунданты обозначали барьеры и в присутствии противников заряжали пистолеты. При дуэли на саблях или шпагах противники раздевались выше пояса до рубашек. Из карманов полагалось вынимать все. Секунданты занимали места параллельно линии боя, врачи - позади них. Все действия противники совершали по команде распорядителя. Если в ходе поединка один из них ронял шпагу, либо она ломалась, либо дерущийся падал - его противник обязан был прервать дуэль по команде распорядителя, пока его оппонент не поднимется и не будет в состоянии продолжать дуэль. Как правило, дуэль на шпагах велась до тех пор, пока один из противников не терял полностью возможность продолжать ее - т. е. до тяжелого или смертельного ранения. Поэтому после каждого ранения поединок приостанавливался, и врач устанавливал характер раны, степень ее тяжести. Если в ходе такой дуэли один из противников, несмотря на предупреждения, трижды отступал за границу поля боя, такое поведение засчитывалось как уклонение или отказ от честного поединка. По окончании боя противники подавали друг другу руки.

Л: Судьба мужчины очень сильно зависит от женщины, с которой он связал жизнь. Пушкин и его участь не составляют исключения. 18 февраля 1831 года в Москве в церкви Большого Вознесения на Малой Никитской Пушкин обвенчался с красавицей Натальей Николаевной Гончаровой. Ей шел девятнадцатый год. Слайд № 11

Говорили, что первый поэт России женился на первой русской красавице. Во встрече его гения с ее красотой была заложена жизненная катастрофа, потому что их союз заключал в себе нечто абсолютное. Посягнуть на ее честь значило, в его глазах, посягнуть и на честь его Музы.

Наталье Николаевне хотелось веселиться, ей нравились балы, на которых она была первой красавицей. На одном из балов она встретилась с Дантесом. Красивый, рослый, с привлекательной улыбкой Дантес легко играл роль «беспечного доброго малого», но на самом деле был сух, корыстолюбив и расчетлив. Предметом своих домогательств Дантес выбрал жену Пушкина, которая была в зените светских успехов, и начал грубое и настойчивое преследование. Поползли грязные слухи. Слайд №12

Против Пушкина начался настоящий светский заговор. Даже друзьям казалось, что поэт ведет себя неблагоразумно: излишне агрессивен, не склонен к примирению и уступкам. Но Пушкин по-другому не мог, он любил подчеркивать свое 600-летнее дворянство, однако внутренне он был лишен аристократизма. На самом деле это была накопившаяся боль человеческого достоинства, которое не было защищено ничем, кроме гордости и готовности умереть.

Пушкин не был человеком, которого могли победить обстоятельства. Он избрал прямой бой с противником – лицом к лицу, разрывая все путы, которыми так старательно его опутали враги и интриганы. Он принял окончательное решение и отправил страшное по своей оскорбительной сути письмо, отрезавшее возможность примирения и оставлявшее единственный выход – дуэль.

И: Условия дуэли, подписанные секундантами Пушкина и Дантеса, были максимально жестокими (дуэль была рассчитана на смертельный исход).

Слайд №13

Противники становятся на расстоянии 25 шагов друг от друга и 5 шагов (для каждого) от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.
Вооруженные пистолетами противники по данному знаку, идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
Сверх того, принимается, что после выстрела противникам не позволяется менять место для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же самом расстоянии.
Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется как бы в первый раз: противники ставятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя.
Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый за свою сторону, своею честью строгое соблюдение изложенных здесь условий. Слайд №14

Отрывок из х-ф «Последняя дуэль Пушкина»

Л: Человек, для которого жизнь дороже, чем честь, видит в гибели только несчастье. Сохранение жизни становится высшей ценностью. Понять Пушкина с этих позиций невозможно. Он стремился к победе и свободе. Победу он получил, защитив свою честь, опозорив и заклеймив Дантеса и Геккерена, которые вынуждены были, окруженные общим презрением, покинуть Россию. А миг высокой свободы ему дала смерть.

Пушкин умирал не побежденным, а победителем. Пушкин не дал сделать из себя игрушку в чужих руках, жертву сплетен, прихотей и чужих расчетов. Он вырвал инициативу из рук своих гонителей и повел игру по собственному плану. Быть жертвой не в его нраве. Какой бы шаг он ни сделал в жизни, все шло ему на пользу: и равнодушие родителей, и одна ссылка, и другая, и холера, и даже смерть. Его не повесили и не сослали в Сибирь пожизненно – он погиб как обыкновенный дворянин. Он мужественно принял страшные физические муки и не хотел стонать, чтобы не испугать Наталью Николаевну. Он не стал убийцей, о чем до сих пор жалеют некоторые. Защищая честь женщины, честь семьи, свое достоинство мужа, дворянина и русского поэта, он не убил, а погиб сам. Он отказался от предложенной секундантом Данзасом мести своему убийце: «мир, мир», - сказал он. И в этом была та же логика его судьбы. Человек, внимавший «бога гласу», пробуждавший добрые чувства, не мог умирать со злобой в душе и жаждой мести. Умирал он не как великий поэт, а как великий человек.

И: Суд по поводу дуэли приговорил Дантеса к смертной казни, но постановил ходатайствовать о смягчении этого наказания. Приговор суда был Высочайше утвержден18 марта 1837г: Дантес разжалован в рядовые и на другой день, 19 марта, выслан до границы в сопровождении жандармского унтер-офицера. В так называемом большом свете многие соболезновали не о смерти поэта, а о высылке авантюриста; многие, напротив, были убеждены, что высылкой Николай I хотел спасти жизнь Дантеса, так как среди русской либеральной молодежи могли найтись мстители за Пушкина.

Л: В 6 главе «Евгения Онегина» Пушкин изобразил дуэль между Ленским и Онегиным. Условия этой дуэли, к нашему удивлению, были очень жестокими, хотя причин для смертельной вражды здесь явно не было.

Слайд №15

Каковы причины этой дуэли? Случайная ссора – только повод для дуэли, а причина ее гораздо глубже: Ленский с его наивным взглядом на мир не может выдержать столкновения с жизнью. Онегин, в свою очередь, не в силах противостоять общепринятой морали. В ссору Онегина и Ленского вступает сила, которую уже нельзя повернуть вспять, - сила «общественного мнения» Носитель этой силы – Зарецкий

Честь, долг, патриотизм – все это недоступно Зарецкому. Он готов снова попасть в плен, чтобы только опять пьянствовать в долг у французского ресторатора! Многочисленные уменья Зарецкого – «весело поспорить, остро и тупо отвечать, порой расчетливо смолчать, порой расчетливо повздорить» - все эти уменья подлые, гнусные, но они ценятся тем обществом, в котором и Пушкину приходится жить.

Почему О. и Л. не могут примириться? (11строфа)

Начинается дуэль. Кто стреляется – друзья или враги?

Отношение Пушкина к дуэли Онегина и Ленского. 32строфа (Зачитать отрывок)

Подведение итогов. Обмен мнениями. «Чем была дуэль в XIX веке: жестоким убийством или честным поединком?» Слайд №16

Домашнее задание .

Письменно обосновать свой взгляд на дуэль.

January 6th, 2014

Слово «дуэль» произошло от латинского «duellum», которое было архаичной формой слова «bellum». Duellum в средневековой латыни означало судебный поединок, хотя в наше время дуэлью называют почти всегда поединок внесудебный и даже тайный. Так, в Statute of Wales (Edw. I., Act 12) писалось: «…Placita de terris in partibus istis non habent terminari per duellum». Трудно сказать, были ли такие дуэли в Древней Греции и Риме, но они безусловно были знакомы германским племенам (об этом упоминали Тацит, Diodorus Siculus и Velleius Paterculus) в качестве одного из видов ордалий, а также викингам.

Если мы начнем перечислять русских писателей, в чьих произведениях мотив дуэли оказывается в центре внимания, то в нашем перечне окажутся имена Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Тургенева, Л.Толстого, Чехова, Куприна - и этот перечень оказывается далеко не полным. Дворянские поединки были одним из краеугольных элементов культуры поведения и занимали важное место в жизни знати.

Понимая все это мы, как правило, ничего не знаем о дуэли. А, зря. Зная минимум о благородных поединках, произведения великих наполняются дополнительным смыслом.

Леон Мария Дансарт Дуэль Противники встречались без свидетелей.

Дуэль - получение силою оружия удовлетворения за оскорбление. Оскорбленный дерется, чтобы получить удовлетворение; оскорбитель - чтобы дать удовлетворение. Решают этот вопрос в поединке, лично, открыто, в соответствии с правилами и на равном оружии.

Правила — важнейший признак дуэли. И даже не просто правила, а объемный, весьма подробный кодекс ; если его нет, едва ли правомочно говорить о дуэли. Бывало, допустим, что два человека повздорили где-нибудь на дороге и решили вопрос силой оружия, но это еще не дуэль, как нельзя назвать дуэлью пьяную драку, даже если в ней дошло дело до ножей.

Необязательно этих лиц именно два. Дуэльный кодекс вполне допускал коллективные бои; скажем, вызывающий и вызванный приводили с собой сколько-то друзей, секундантов . Если изначально секундант был свидетелем боя, гарантирующим честность поединка, то в XVII веке считался скорее дополнительным участником или, в крайнем случае, тем, кто готов заменить дуэлянта в случае, если тот сбежит или по какой-то объективной причине не сможет драться.

У Дюма, большого любителя дуэльной темы, мы видим немало примеров таких коллективных дуэлей: например, в «Трех мушкетерах» — дуэль д"Артаньяна с лордом Винтером (в которой участвовало по четыре человека с каждой стороны), трое на трое сражаются в «Графине де Монсоро»... По некоторым данным, дуэль миньонов из «Графини де Монсоро» — первая дуэль, в которой секунданты участвовали вместе с самими дуэлянтами, и именно после нее этот обычай стал популярен.

Истоки дуэлей обычно ищут в судебных поединках , или испытании боем . Такой способ решения судебного дела был широко распространен в средние века как в Западной Европе, так и на Руси; вплоть до XVI века он время от времени применялся в высших слоях общества. Хотя законы в Европе писали на основе римского права, эта идея с ним ничего общего не имела: ни римляне, ни иудеи или ранние христиане таких обычаев не практиковали. По-видимому, они происходят из законов германских племен (первые законы таких поединков встречаются в «Кодексе бургундов» V-VI века), а на Русь принесены варягами.

На первый взгляд, судебный поединок еще не дуэль, потому что исход его разрешает не частный спор, но спор с законом. Однако часто он оказывался боем обвинителя с обвиняемым. Главное, что победитель в таком бою считался автоматически правым, а проигравший — виновным; эта идея надолго остается стержнем дуэльных обычаев. Впоследствии от нее отошли, полагая, что убитый в поединке «защитил свою честь».

Существенное отличие от дуэли позднейшего времени: для судебного поединка требовался крайне серьезный повод! Германские законы перечисляли преступления, предполагающие судебный поединок: убийство, измена, ересь, изнасилование, дезертирство, похищение (человека), ложная клятва. Как видите, оскорбления (основной причины дуэлей в будущем) в этом списке нет в принципе!

Кроме того, разрешение на судебный поединок должен был давать самолично король. Из этого часто делают вывод, что «божий суд» был призван служить противовесом самоуправству вассалов, которые в своих владениях творили что хотели.

Вальтер Скотт в «Айвенго» описывает дуэль такого рода как турнирный бой, только на остром оружии. На самом деле испытания проводились, как правило, без коней и со строго регламентированным оружием. Либо меч + щит , либо булава + щит . Щит, разумеется, всегда деревянный, оружие — обычное боевое; вес и длина оружия регламентировались только приблизительно, каждый имел право выйти со своим обычным мечом, если только они не различались уж слишком сильно.

Первый вариант, с клинком, еще известен как «швабский поединок », второй — «франконский ». (Кстати, на Руси обычно использовался именно последний.) Ранние законы были гуманнее к поединщикам: при Карле Великом использовалась не булава, а дубинка, то есть оружие, которым сложнее ранить или убить.

Германские кодексы также жестко регламентировали защитное снаряжение. Как правило, допускалась кожаная куртка, штаны и перчатки, но никакой брони; голова и ступни должны были оставаться непокрытыми. В Польше и на Руси порой допускались кольчуги, но никаких шлемов.

Техника «судебного» боя активно преподавалась в фехтовальных школах; именно это в конце XV века послужило причиной отказа от обычая. Дескать, негоже, если прав всегда тот, кто больше тренировался. Вера в то, что судебный поединок решается волей божьей, как-то ослабела. Кое-где встречался обычай выставлять за себя другого бойца; он был далеко не так популярен, как в романах, но иногда такое позволялось.

Для горожан судебный бой был желанным развлечением — куда интересней казни. Гладиаторских боев христианские законы не дозволяли, а тут такое «шоу»... На него собирался весь город. Во многом именно поэтому законы о судебном поединке продержались куда дольше, чем предрассудки, на которых они были основаны. Ради зрелищности порой даже пренебрегали правилами и здравым смыслом; так, известен случай судебного поединка... человека с боевым псом. Далеко ли тут до тех самых гладиаторских боев

Принцип «суда божьего», конечно же, состоял в том, что господь защитит правого и поразит виновного. Женщины, больные, дети и старики юридически тоже участвовали в судебных поединках — фактически выставляя вместо себя чемпиона-защитника. Судебный поединок был очень торжественной церемонией, и, как пишет Хаттон в книге «Меч сквозь столетия», изначально разрешение на него всегда давал только король, который во время боя играл роль арбитра. Можно предположить, что практика судебного поединка изначально поддерживалась королевской властью в качестве ограничения судебной власти вассалов. Во Франции этот порядок был отменён Генрихом II в 1547 году после дуэли Жарнака и Ля Шастеньере, хотя истинность «суда божьего» подвергалась сомнению и раньше. Например, в 1358 году в присутствии Карла VI проиграл поединок и был повешен некий Жак Легре, а вскоре был схвачен другой человек, который сознался в преступлении, приписанном этому несчастному. Но не будем забегать вперёд.

Перед судебным поединком подробно оговаривали его условия и вооружение сторон, при этом от выбора стандартного, «рыцарского» вида оружия отказаться было нельзя. Часто проводилась серия поединков — например, сначала на топорах, потом на мечах, потом верхом и с копьями. Простолюдины могли драться на дубинках. До смерти доводить бой не требовалось — достаточно было лишь обозначить победу, как это делали античные гладиаторы, а дальше уж король-арбитр мог остановить поединок, и побеждённого отдавали палачу, а победителя — врачу (кто знает, что было опасней!). Говорить на эту тему можно много, но обратимся к законам.

Из всех законов, содержащих нормы о дуэли, самым ранним считается Кодекс Бургундов, принятый в конце V — начале VI века при короле Гундобальде, а введение судебного поединка датируется 501 годом. Положения этого кодекса содержат и искреннюю веру в истинность божьего решения («…Господь будет судьёй…»), и пожелание спорящим не избегать боя («…если кто-либо открыто говорит, что знает правду и может дать клятву, он не колеблясь должен быть готов сразиться…»). В дальнейшем почти в каждой стране появились похожие нормы. Хотя, например, в Англии поединки не были в ходу до норманнского завоевания, а по закону Вильгельма Завоевателя они применялись только в спорах между норманнами, и только в дальнейшем стали всеобщей практикой.

По мере того, как практика судебного поединка распространялась по всему миру, множились и попытки её как-то урегулировать. Еще св. Авит (ум. в 518 г.) протестовал против кодекса Гундобальда, о чём писал Агобард (ум. в 840 г.) в специальном труде о противоречии светских законов Евангелию. С точки зрения христианства, бог вполне мог допустить смерть невиновного. Папы римские тоже имели отрицательное отношение к судебным поединкам: в письме к Карлу Лысому Николай I (858-867) проклинает дуэль (monomachia) как искушающую бога, ту же точку зрения высказывали папы Стефан VI, Александр II и Александр III, Целестин III, Иннокентий III и Иннокентий IV, Юлий II и многие другие.

Часто издавались и особые запреты. Например, «Божье перемирие», объявленное Церковью в 1041 году, запретило дуэли и турниры на время празднеств в честь церковных таинств. Светские власти не отставали — Людовик VII в 1167 году запретил судебные поединки по всем делам, где сумма спора не превышала 5 су.

Постепенно судебные поединки в Европе стали возможными только по делам о тяжких преступлениях, таких как убийство или измена. В Англии судебные поединки вообще всегда были распространены мало, особенно после известных ассиз Генриха II Плантагенета (XII век), поднимавших авторитет королевского суда. Однако, право выбрать дуэль для окончания процесса юридически существовало в Англии до начала XIX века, хотя на практике этого не было с конца XVI века. Последнее требование окончить спор поединком было предъявлено в 1817 году человеком, обвиняемым в убийстве, и суду ничего не оставалось, кроме как неохотно дать разрешение, поскольку того требовал старый закон. Противник от боя отказался, и обвиняемый был освобождён, а Парламент быстренько в 1819 году отменил «право апеллировать к мнению Бога путём поединка», чтобы больше подобного не было.

Другой прародитель дуэли — хольмганг , популярный у викингов способ разрешения споров.

Тут уже не требовалось никакого конкретного обвинения; годилось и оскорбление, и просто «не сошлись во мнениях». Не требовалось и равенства социального статуса; простой воин имел право вызвать ярла. Вопреки горячей натуре скандинавов (а может, именно из-за нее, чтобы хольмганги не опустошили край) бой никогда не проводился тут же на месте; законы требовали, чтобы прошло хотя бы три дня, лучше — неделя, а буйные головы успели одуматься.

Чаще всего в хольмганге участвовало по нескольку человек с каждой стороны. Бой проводился на заранее выбранном месте, вокруг брошенной на землю шкуры (возможно, при зарождении традиции животное перед боем приносили в жертву). Законы шведов требовали для боя перекрестка трех дорог; а раньше, судя по всему, бились на маленьком островке, чтобы никто не мог сбежать, — ведь само слово «хольмганг» означает «пройтись по острову».

Отказаться от хольмганга — не только бесчестие, но и преступление. Зато можно привлечь друзей и союзников. Так что викинг-«бретер», понадеявшийся на свой меч и неопытность противника, мог жестоко ошибиться. Существует мнение, что секунданты на дуэлях — в какой-то мере наследие обычаев хольмганга и противовес бретерству.

Вот что говорит о хольмганге шведский «Языческий закон»:

Если муж скажет бранное слово мужу: «Ты не равен мужу и не муж сердцем», а другой скажет: «Я муж, как и ты», — эти двое должны встретиться на перепутье трех дорог. Если придет тот, кто сказал слово, а тот, кто услышал, не придет, то он — тот, кем его назвали, он больше не способен к клятве и не годится в свидетели ни по делу мужчины, ни по делу женщины. Если же, наоборот, придет тот, кто услышал, а тот, кто сказал слово, не придет, то он три раза крикнет: «Злодей!» — и сделает отметку на земле. Тогда тот, кто сказал, — хуже него, так как он не осмеливается отстоять то, что сказал. Теперь оба должны драться всем оружием. Если упадет тот, кто сказал слово, — оскорбление словом хуже всего. Язык — первый убийца. Он будет лежать в плохой земле.

Оружие для хольмганга предполагалось обычное, и никто не регламентировал, сколько его и какое. Чем воюешь, с тем и приходи, сказано же в законе: «драться всем оружием».

Однако пока франки ужесточали свой дуэльный закон, переходя от дубинки к булаве, кровожадные скандинавы его смягчали. Начали входить в обычай поединки до первой крови; а уже в XI веке норвежцы и исландцы стали запрещать хольмганг. Виной тому, как считается, были берсерки, которые фактически играли роль бретеров, да и смерти в боях с ними стали уж слишком часты.

Воспетый Вальтером Скоттом и Артуром Конан Дойлом рыцарский поединок, хотя на первый взгляд очень похож на дуэль, на самом деле отстоит от нее много дальше, чем судебный бой и хольмганг. Поскольку не предполагает никакой личной вражды между соперниками и вообще, строго говоря, представляет собой состязание, а не поединок насмерть.

Поскольку техника безопасности у этого «соревнования» была так себе, на нем нередко погибали или получали тяжкие увечья; бывало даже, что от турнирной раны умирал правитель, как, например, Генрих II Французский (осколки турнирного копья угодили ему в глаз). И тем не менее смертельной схваткой турнир не считался.

У Вальтера Скотта на турнире любой желающий может предложить поединок боевым оружием вместо турнирного: ударил в щит вызываемого острым концом копья — будет бой насмерть. В реальности ничего подобного, конечно, не бывало. Церковь и так косо смотрела на турниры, а если бы на них еще практиковалось массовое намеренное убийство... Оружием в таких боях служили турнирные тупые копья из хрупкого дерева — полагалось их «преломить» в схватке. И чаще всего для победы хватало, скажем, того, что один соперник сумел сломать свое копье, а второй нет, или же один из бойцов потерял элемент своего доспеха, или копье одного попало в щит, а другого — в шлем.

К началу Возрождения поединки становятся настолько обычным делом, что наступает пора формализовать это занятие уже не для судебных, а для частных целей. Как и у скандинавов, дуэлянт этого времени в особых причинах не нуждается, а оскорбление может быть сколь угодно минимальным. Хоть даже «по поводу одного места из блаженного Августина, по которому мы не сошлись во мнениях», как говорил шевалье д"Артаньян.

Жером, Жан Леон — Дуэль после маскарада

Дуэли Ренесанса

Одновременно с судебными поединками существовали отделившиеся от них рыцарские поединки, в которых противники сходились для решения споров о правах, собственности или чести. Эти поединки следует отличать от «притворного боя», то есть турниров, к которым Церковь питала сильную неприязнь из-за обильного и напрасного кровопролития (Реймсский собор в 1148 году даже запретил хоронить по-христиански погибших на этих играх). Рыцарские поединки тоже регулировались весьма жёстко, например «если кто-либо затеет неправедную вражду и не обратится для разрешения спора к закону или честному бою, но вторгнется на землю своего противника, сжигая и разрушая, захватывая имущество, особенно если он уничтожит зерно, чем вызовет голод, — если он появится на турнире, то должен быть казнён» .

Этот вид дуэлей во Франции исчез в XVI веке после вышеуказанного запрета Генриха II Валуа — вместо боя под надзором государственной власти вошли в обычай дуэли в парках и на окраинах монастырей. Как справедливо указывал Хаттон, королевский запрет привёл не к исчезновению поединков, а наоборот к увеличению их количества, причём теперь в ход пошли спрятанные под рубашкой кольчуги и нападения нескольких на одиночку. Именно тогда появляются секунданты — как гарантия против подлости. Начиная со знаменитой «дуэли миньонов», секунданты тоже стали драться между собой.

Составлялись подробные сборники правил проведения частных дуэлей, первым из которых считается итальянский Flos Duellatorum in Armis of Fiore dei Liberi (около 1410). В дальнейшем в Италии появилось ещё больше кодексов и учебников, и на них впоследствии французы основывались, создавая свои «восемьдесят четыре правила» и Le Combat de Mutio Iustinopolitain (1583). Самым известным кодексом на английском языке был ирландский Code Duello или «двадцать шесть заповедей», составленный на Clonmel Summer Assizes (1777 год) джентльменами-представителями пяти ирландских графств. Чтобы никто не мог ссылаться на незнание его правил, каждому предписывалось держать копию кодекса в своём ящике с дуэльными пистолетами (хотя допускались и дуэли на шпагах). Распространённость этого детального свода правил связана с тем, что он широко применялся в Америке, где затем был переработан в 1838 году отличным юристом и заядлым дуэлянтом, экс-губернатором Южной Каролины Джоном Лайдом Уилсоном (Wilson, John Lyde. The Code of Honor: or, Rules for the Government of Principals and Seconds in Duelling. Charleston, S.C.: J. Phinney, 1858).

Джон Селден в своём труде The Duello, or Single Combat (1610) описывает дуэль так: «Поскольку правда, честь, свобода и мужество являются источниками истинного рыцарства, если произнесена ложь, опорочена честь, нанесён удар или подставлено под сомнение мужество <…>, в обычае французов, англичан, бургундцев, итальянцев, немцев и северных народов (которые, по словам Птолемея, превыше всего защищают свободу) искать мести над обидчиком путём частного боя, один на один, без спора в суде». История сохранила достаточно свидетельств о любителях этого занятия, например, шевалье д’Андриё, живший при Людовике XIII к тридцати годам успел уложить в гроб 72 человека, а американский президент Эндрю Джексон за свою жизнь дрался более чем на сотне дуэлей.

Даже прекрасные дамы сходились в дуэлях, что видно и на гравюрах. Это было, конечно, редкой практикой, но всё же имело место — есть свидетельства даже и о дуэлях женщин против мужчин, иногда даже двое женщин дрались против одного мужчины.

А вот использование дуэлей на войне в качестве гуманной замены столкновения армий, что предложил Гуго Гроций в своём знаменитом труде De Iure Belli Ac Pacis (1642) (примером такого боя в Средние века считали схватку Давида и Голиафа), не получилось, хотя многие короли в Средние века и позже предпринимали попытки организовать дуэль с со своим врагом — дело ни разу дальше слов не пошло. Многочисленные примеры вызовов на такие дуэли даёт Йохан Хёйзинга в речи «Политическое и военное значение рыцарских идей в позднее Средневековье»: «Ричард II Английский предполагает вместе со своими дядьями, герцогами Ланкастером, Йорком и Глостером, с одной стороны, сразиться с королём Франции Карлом VI и его дядьями, герцогами Анжуйским, Бургундским и Беррийским, с другой. Людовик Орлеанский вызвал на поединок Генриха IV Английского. Генрих V Английский послал вызов дофину перед началом битвы при Азенкуре. А герцог Бургундский Филипп Добрый обнаружил почти неистовое пристрастие к подобному способу разрешения споров. В 1425 году он вызвал герцога Хамфри Глостерского в связи с вопросом о Голландии. …поединок так и не состоялся. Это не оградило герцога, двадцатью годами позже, от желания разрешить вопрос относительно Люксембурга посредством поединка с герцогом Саксонским. А на склоне жизни он даёт обет сразиться один на один с Великим Туркой. Обычай владетельных князей вызывать на дуэль сохраняется вплоть до лучшей поры Ренессанса. Франческо Гонзага сулит освободить Италию от Чезаре Борджа, сразив его на поединке мечом и кинжалом. Дважды Карл V сам по всем правилам предлагает королю Франции разрешить разногласия между ними личным единоборством».

Дуэли под ЗАПРЕТОМ

Энтузиазм Селдена разделяли не все, и часто замечалось, что на дуэлях погибает больше дворян, чем в сражениях («Из убитых на дуэлях можно составить целую армию», замечал писатель XVII века Теофиль Рено, а Монтень говорил, что даже если поместить трёх французов в ливийскую пустыню, то не пройдёт и месяца, как они перебьют друг друга). И надо сказать, что если уж судебные поединки были под пристальным наблюдением государства, то к тайным дуэлям оно было совсем нетерпимо.

В том же направлении действовала и Церковь. Ещё Трентский Собор (1545 —1563) в своём 19-ом каноне запретил государям устраивать судебные поединки под угрозой отлучения («Отвратительный обычай дуэлей, произошедший от самого Дьявола, чтобы одновременно погубить душу и тело, должен быть полностью выкорчеван с христианской земли») и объявил отлучёнными ipso facto всех участников, секундантов и зрителей дуэлей. Однако, во Франции положения Собора никогда не были признаны, во многом из-за этого самого канона. Французское духовенство всё равно продолжало нападать на практику дуэлей, призывая всех священников проповедовать против этого непотребства, и громовые проклятья не стихали на протяжении XVI и XVII веков. Даже в XIX веке папа Пий IX в своём «Constitutio Apostolicae Sedis» от 12 октября 1869 года провозглашал отлучение от церкви всех, кто вызывает или соглашается драться на дуэли.

Государственные запреты во Франции приняли вид «суровости на словах и снисходительности на деле». Соответствующие законы принимались всё чаще и чаще, начиная с эдикта Карла IX 1566 года, но, например, Генрих IV и Людовик XIII издавали не только эдикты против дуэлей (например в 1602, 1608 и 1626), но и многочисленные помилования дуэлянтов — один Генрих IV даровал семь тысяч таких помилований за девятнадцать лет. Организованный в 1609 году суд чести, в который следовало обращаться вместо прогулок на Пре-о-Клер, популярности не снискал. При Людовике XIV было введено как минимум одиннадцать эдиктов, ограничивающих дуэли, пока он не пришёл к необходимости издать Edit des Duels (1679), который грозил дуэлянтам и секундантам смертной казнью и конфискацией имущества. Тем не менее, Луи XIV, как и его предшественники, был непостоянен в обеспечении исполнения собственных законов и нередко смотрел сквозь пальцы на явные нарушения. Число дуэлей во Франции, как вы догадываетесь, не особенно уменьшилось, несмотря на то, что в преамбуле к своему эдикту 1704 года король утверждал обратное. Последний эдикт был издан в 1723 году, а затем уже пришла Революция, которая запретила дуэли в качестве одной из привилегий дворян. К тому времени, отношение к дуэлям уже начало меняться, а уж со стороны менее благородных лиц и вовсе сыпались насмешки над дуэлянтами. Как говорил Камиль Демулен в ответ на вызовы и обвинения в трусости «Я лучше докажу своё мужество на других полях, чем в Булонском лесу».

В Англии дуэли всегда считались нарушением по общему праву (впрочем, до начала XVII века их вообще почти не было, а в дальнейшем дуэли всё равно были редки, разве что в период возвращения Карла II возникла мода). Таким образом, в соответствии с принципом соответствия наказания преступлению, дуэлист, который вызвал другого, считался совершившим подстрекательство к преступлению; дуэлисты, которые дрались, но оба остались в живых, обвинялись в нападении с оружием; а если один погибал, второй отвечал за умышленное или неумышленное убийство. Подход общего права приводил к намного большему количеству обвинений и приговоров, чем в континентальной Европе, где дуэль рассматривалась как отдельное преступление. Но и тут частенько право нарушалось и дуэлянтами-аристократами, и государственными чиновниками, которые должны были бы их наказывать.

В 1681 дуэли запретил император Священной Римской Империи и Австрии Леопольд I. По законам Марии Терезии должны были быть обезглавлены все, кто принимал какое-либо участие в дуэли. При императоре Иосифе II дуэлянтов наказывали так же, как убийц. Фридрих Великий особенно не переносил дуэлянтов среди своей армии и наказывал их немилосердно. В XIX веке по уголовному кодексу Австрии за дуэли сажали в тюрьму, а по уголовному кодексу Германии — заключали в крепость.

Хуже всего эти законы выполнялись в рядах армий, где дуэли были весьма распространены и между офицерами, и между солдатами (примеры чего даёт Хаттон), например во Франции после битвы при Ватерлоо произошёл всплеск дуэлей между офицерами союзников и французов. Теоретически, с военными должны были поступать, как и с гражданскими лицами, но на практике было наоборот — офицер, отказавшийся драться на дуэли, мог быть исключён из армии. В Германии только в 1896 году Рейхстаг проголосовал большинством за применение законов во всей строгости и ко всем. В качестве альтернативы в 1897 году вышел приказ императора об основании судов чести, которые должны были решать все вопросы о её оскорблении в армии, но эти суды всё равно имели право разрешить дуэль. Ещё в начале 20-го века канцлер фон Бюлов и генерал фон Эйнем замечали, что армия не потерпит в своих рядах того, кто боится защитить свою честь силой оружия, и тщетно противники дуэли организовывали комитеты и собирали подписи. А вот в английской армии наоборот дуэли постепенно почти исчезли ко второй четверти в XIX века (V. Cathrein), хотя можно привести несколько примеров — например, дуэль герцога Веллингтона и графа Винчелси в 1829 году.

Чезаре Беккариа в своей работе о преступлениях и наказаниях (Dei Delitti e Delle Pene (1764)) указывал на бесполезность ограничения дуэлей в Италии, даже если участие запрещалось под страхом смертной казни. По его мнению, это связано с тем, что вопросы чести, из-за которых скрещивали шпаги, в сердцах мужчин доминируют над обычными законами и опасностью наказания.

Его современник, великий английский юрист Уильям Блэкстоун (1723 — 1780) относился к дуэлям бескомпромиссно: «…в случае умышленной дуэли, когда обе стороны встречаются по договорённости с умыслом на убийство, считая это своим долгом, как джентльменов, и своим правом, чтобы играть своей жизнью и жизнями своих друзей, без какого-либо разрешения от какой-нибудь власти, божеской или человеческой, но в прямом противоречии с законами Бога и человека, таким образом, в соответствии с правом они совершают преступление и должны нести кару за убийство, они и их секунданты». Сделав такое заявление, Блэкстоун признал и неспособность одних лишь законов контролировать дуэли: «Строжайшие запреты и наказания, установленные правом, никогда не смогут полностью искоренить этот несчастный обычай, до тех пора, пока не будет найден способ заставить изначального обидчика предоставить потерпевшему иное удовлетворение, которое в глазах мира будет считаться таким же достойным» (Blackstone, William. Commentaries on the Laws of England. 1765). Сходное мнение высказал и Грэнвиль Шарп в своём A Tract on Duelling (1790). Интересно, что хотя многие другие юристы начиная с правления Елизаветы проводили мысль, что дуэль в глазах закона не должна отличаться от убийства (Коук, Бэкон, Хэйл), общественность имела другую точку зрения, и трудно было найти такое жюри присяжных, которое бы решило применить к дуэлянтам драконовские наказания, чему удивлялся Бентам и другие великие юристы.

В итоге так и случилось, как говорил Блэкстон: вовсе не законы стали причиной исчезновения дуэлей — а изменения в обществе и морали (другая версия — это влияние сообщества юристов, которые стремились заменить дуэли менее скоротечными, а потому более прибыльными судебными процессами). Вот пример истинности слов Гегеля, что право только опосредует общественные отношения, существующие в стране, и не может их кардинально изменить. К сожалению, слишком многие законодатели этого не понимают.

П.С. Самая странная дуэль случилась во Франции в 1400 году. Один дворянин тайно убил другого и закопал тело, но собака убитого сначала привела людей к могиле, а потом стала набрасываться на убийцу. Решено было устроить суд поединком, и убийца ничего с псом поделать не смог (хотя ему дали для защиту палку), а потому был признан виновным и повешен (The Romance of Duelling in All Times and Countries, Vol. 1, by Andrew Steinmetz, 1868).

Но, несмотря на все запреты, дуэлей меньше не становилось. Наоборот.

Дуэли холодным оружием

Первые дуэльные кодексы, судя по всему, появились в Италии веке этак в XV; и в них уже оговаривается вполне определенное главное оружие — шпага .

Шпага того времени совсем не похожа на спортивную рапиру и «тыкалки» из всевозможных фильмов про мушкетеров. Это узкий, но довольно-таки тяжелый меч, у которого, помимо острого конца, есть вполне убедительная режущая, можно даже сказать — рубящая кромка.

Чаще всего шпага в то время не была единственным оружием дуэлянта. В левой руке тоже что-то полагалось держать, например: кинжал , дагу, кулачный (дуэльный) щит или плащ. Техника боя с плащом на левой руке была весьма распространена — им отводили удар и скрывали собственные действия.

Дага — как и шпага, оружие специально для дуэли. У нее узкий клинок, почти как у стилета, но довольно длинный — сантиметров тридцать (а все оружие — около 40-45). Однако чаще дагой, как и любым оружием левой руки в дуэльной технике, не колют, а парируют; удар левой рукой принадлежит к числу редких приемов.

— Хотя бы Келюс вспомнил, — сказал он, — о том контрударе, который я показал ему: парировать шпагой и ударить кинжалом.

(А. Дюма, «Графиня де Монсоро»)

Вместе с появлением формализованной дуэли начинают появляться и школы фехтования.

Постепенно фехтовальщики отказываются от рубящих ударов в пользу колющих, а шпага, соответственно, начинает превращаться в рапиру. То есть в чисто колющий легкий клинок системы «вязальная спица». Одновременно с этим понемногу вымирают дуэльные щиты. К концу XVI века практически все дуэли идут на шпагах и кинжалах; а XVII постепенно входит в моду драться только на шпагах, со свободной левой рукой. Только в Италии кинжал дуэлянта сохраняется до конца XVIII века.

На заметку: то, что обычно по-английски называют rapier, — как раз шпага. А рапиру, когда хотят выделить этот класс клинка, называют smallsword. Многочисленные рапиры, например, в играх по D&D — типичная ошибка перевода.

Переход на колющее оружие происходил понемногу. Хотя рапира, вне всякого сомнения, маневреннее шпаги, шпага (а также ее кавалерийская родственница — сабля) может ей кое-что противопоставить. А именно: рапирой трудно парировать более тяжелый клинок. В то время оружие дуэлянтов не обязано было быть строго одинаковым (хватало того, что у обоих по шпаге и по кинжалу), и вопрос о том, что все-таки «круче» — тяжелый клинок или легкий, так и не был закрыт даже в XIX веке. Офицеры порой доказывали штатским дуэлянтам, что популярные у кавалерии рубящие клинки отнюдь не устарели.

Часто считается, что колющее оружие опаснее рубящего, поскольку напрямую попадает во внутренние органы. В этом есть доля истины, но точнее будет сказать так: дуэли на рубящем оружии реже убивают, однако чаще калечат.

Не забудем и о том, что главнейшие причины смертности на дуэлях той поры — несвоевременное оказание помощи, заражение крови, а также низкая квалификация медиков (французских врачей той поры не случайно высмеивал Мольер — на тот момент корпоративные традиции порядком возобладали над здравым смыслом). Редко противник так-таки бывал убит на месте; но если раненому дать часик полежать на сырой земле, занести грязь в рану, а потом еще (бывало и такое!) врач пропишет кровопускание, шансы на благополучный исход... несколько снижаются.

Еще один претендент на звание первого оружия, для которого появились специальные дуэльные кодексы (как мы помним, кодекс — определяющий признак дуэли), — фламберг . Это чаще всего двуручный или полуторный клинок с волнистым лезвием, который хорошо держал заточку, разрубал доспехи и легкие щиты. Он стоил дорого, но получил огромную популярность у профессиональных бойцов, поскольку давал как следует проявить воинское искусство. Пешие наемники-ландскнехты с его помощью успешно противостояли и тяжелой коннице, и строевой пехоте с пиками или алебардами. Им работают не кистью, а всей рукой, точнее обеими руками, но тем не менее техника боя чрезвычайно изощренная.

Название этого меча означает «пламенный клинок» — потому что волнистое лезвие напоминает язык пламени. Есть версия, что он когда-то был церемониальным оружием и символизировал меч архангела Михаила; впрочем, подтверждений этой теории немного.

Кому интересна эта тема, читайте продолжение поста на сайте