Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

По дороге на Эверест (впечатлительным не смотреть) January 22nd, 2017

Эверест не даёт гарантий. Не имеет значения, насколько вы опытны и осторожны: на пути к вершине смерть будет подстерегать вас на каждом шагу. Пройти мимо трупов альпинистов, для которых это восхождение стало последним - одно из самых сложных испытаний, заготовленных Эверестом для своих гостей.

Фрэнсис Арсентьев (Francys Astentiev).
Причина смерти: переохлаждение и/или отёк мозга.
Эвакуация тел погибших альпинистов представляет большую сложность, а зачастую и вовсе невозможна, поэтому в большинстве случаев их тела навсегда остаются на Эвересте. Проходившие мимо альпинисты почтили память Фрэнсис, накрыв её тело американским флагом.

Фрэнсис Арсентьев совершала восхождение на Эверест вместе со своим мужем Сергеем в 1998 году. В какой-то момент они потеряли друг друга из виду, и больше никогда не смогли воссоединиться, погибнув в разных частях горы. Фрэнсис умерла от переохлаждения и возможного отёка мозга, а Сергей, вероятнее всего, разбился при падении.

Джордж Мэллори (George Mallory).
Причина смерти: травма головы в результате падения.
Британский альпинист Джордж Мэллори, возможно, был первым человеком, которому удалось побывать на вершине Эвереста, но точно мы этого уже никогда не узнаем. Последний раз Мэллори и его напарника по связке Эндрю Ирвина видели во время восхождения на Эверест в 1924 году. В 1999 году легендарный альпинист Конрад Анкер обнаружил останки Мэллори, однако, они не дают ответа на вопрос, удалось ли ему достичь вершины.

Ханнелора Шмац (Hannelore Schmatz).

В 1979 году на Эвересте погибла первая женщина - немецкая альпинистка Ханнелора Шмац. Её тело застыло в положении полусидя, так как изначально у неё под спиной находился рюкзак. Когда-то мимо тела Шмац, которое можно было увидеть чуть выше лагеря IV, проходили все альпинисты, совершавшие восхождение по южному склону, но однажды сильные ветры развеяли её останки над стеной Кангшунг.

Неизвестный альпинист.

Одно из нескольких тел, найденных на больших высотах, и так и оставшихся неопознанными.

Цеванг Палджор (Tsewang Paljor).
Причина смерти: переохлаждение.
Труп альпиниста Цеванга Палджора, одного из членов первой индийской группы, попытавшейся совершить восхождение на Эверест по северо-восточному маршруту. Палджор погиб во время спуска, когда начался буран.

Труп Цеванга Палджора на сленге альпинистов называется «Зелёные Ботинки». Он служит ориентиром для скалолазов, совершающих восхождение на Эверест.

Дэвид Шарп (David Sharp).
Причина смерти: переохлаждение и кислородное голодание.
Британский альпинист Дэвид Шарп остановился передохнуть недалеко от Зелёных Ботинок, и не смог продолжить путь. Другие альпинисты проходили мимо медленно замерзающего обессиленного Шарпа, но не имели возможности оказать ему помощь, не создавая при этом угрозы для своей собственной жизни.

Марко Литенекер (Marko Lihteneker).
Причина смерти: переохлаждение и кислородное голодание в связи с проблемами с кислородным оборудованием.
Словенский альпинист погиб во время спуска с Эвереста в 2005 году. Его тело было найдено всего в 48 метрах от вершины.

Неизвестный альпинист.
Причина смерти не установлена.
Тело ещё одного альпиниста, которое было найдено на склоне и не было идентифицировано.

Шрия Шах-Клорфайн (Shriya Shah-Klorfine).
Канадская альпинистка Шрия Шах-Клорфайн покорила Эверест в 2012 году, но погибла при спуске. Её тело лежит в 300 метрах от вершины, обёрнутое канадским флагом.

Неизвестный альпинист.
Причина смерти не установлена.

Что такое горная болезнь?

Горная болезнь (или высотная гипоксия) развивается, когда люди не могут адаптироваться к низкому уровню кислорода на больших высотах.
Чаще всего болезнь протекает в легкой форме: появляется головная боль, тошнота, нарушение дыхания, одышка, сильное сердцебиение и слабость.

Но в редких случаях течение болезни может привести к фатальным последствиям из-за отека мозга и легких.
Признако горной болезни начинают проявляться при подъеме на высоты более 2500 метров. Но считается, что тибетцы обладают геном, позволяющим длительное время находиться на больших высотах, не испытывая никакого недомогания.
Около 30% людей испытывают легкую или среднюю форму горной болезни и возвращаются в норму самостоятельно через несколько часов или дней. Однако у 1-3% людей развивается тяжелая форма гипоксии. Смерть от горной болезни на Эвересте - не редкость.

В 2014 году 16 шерп погибли в результате схода лавины. Это вызвало череду протестов, и сезон восхождений пришлось закрыть досрочно.

В следующем 2015 году 18 альпинистов погибли на Эвересте из-за последствий землетрясения в Непале. После этого все маршруты были закрыты.
Когда пути на вершину вновь были открыты весной этого года, на гору устремились сотни альпинистов. Восхождениям благоволила и погода.

В итоге к 11 мая 2016 только с непальской стороны вершины смогли достичь около 400 человек. Однако, за это время альпинист из Индии скончался на Эвересте, став третьим погибшим при спуске с вершины за три дня. Субхаш Пол умер в воскресенье, на следующий день после того, как взошел на гору в сопровождении местных проводников-шерп.

Вместе с Полом на Эверест поднимались еще два альпиниста из Индии, которые сейчас числятся пропавшими без вести.

Несколькими днями ранее на Эвересте погибли голландец Эрик Арнольд и австралийка Мария Стридом. Их смерть наступила в результате высотной гипоксии, известной также как "горная болезнь".

С момента первого восхождения на вершину Эвереста в 1953 году на склонах погибли более 200 человек

Впервые без кислорода

"Я не более чем одинокое тяжело дышащее легкое,
плывущее над туманами и вершинами."
Рейнхольд Месснер, Эверест.

Еще начиная с 1920-х годов альпинисты обсуждали за и против использования вспомогательных средств. Так, Джордж Мэллори утверждал, что "альпинист доложен полностью полагаться на свои естественные возможности, которые могут предупредить его в случае, если он попытается перешагнуть границу своих сил. Со вспомогательными средствами он подвергает себя возможности неожиданного упадка сил, если аппарат сломается." Такая философия, утверждающая, что ничто не должно стоять между альпинистом и горой, находила своих приверженцев и пятьдесят лет спустя.

В 1970-х двумя наиболее ярыми последователями этой философии были Рейнхольд Месснер и Питер Хабелер. К тому времени Месснер уже успел завоевать немного скандальную славу, совершив немалое количество эффектных восхождений в Альпах по скальным маршрутам без использования металлических крючьев. В 1974 году Месснер объединился для восхождений с Хабелером, тихим гидом из Майерхофена, разделявшим его философские взгляды. И эта пара решила приступом завоевать альпинистский мир. Они вдвоем прошли стены Маттерхорна и Эйгера в рекордное время. В 1975 они совершили выдающееся восхождение на 11-тую по высоте вершину в мире - Гашербрум, без использования дополнительного кислорода. К 1978 году они устремили свои усилия к главной цели - взойти на Эверест без кислорода.

Месснер и Хабелер быстро стали объектом критики как со стороны альпинистской общественности, так и со стороны медицинских кругов. Им прилепили ярлык "сумасшедших", которые подвергают себя риску сильно повредить свой мозг. В предыдущих эспедициях были изучены физиологические нагрузки при восхождении на Эверест; оказалось, что они являются очень экстремальными; проведенные в 1960-61 годах тесты на участниках экспедиций под руководством сэра Эдмунда Хиллари показали, что уровня кислорода на вершине Эвереста едва достаточно для поддержания организма в спокойном состоянии - а потребление кислорода восходителем при движении сильно возрастает.

Несмотря на это, Месснер и Хабелер продолжили осуществление своего плана. Они собирались добраться вместе с членами австрийской эверестской экспедиции до западного цирка, а оттуда уже совершить самостоятельное восхождение на вершину. Команды прибыли в Базовый Лагерь в марте 1978 и потратили несколько недель на организацию безопасного прохода через ледопад и установку лагерей I-V, а также подготову к восхождению.

Первую попытку Месснер и Хабелер предприняли 21 апреля. Они достигли лагеря III на склоне Лхоцзе 23 апреля. В эту ночь Хабелер почувствовал себя очень плохо, отравившись рыбными консервами. Месснер решил продолжить восхождение сам, без своего ослабленного партнера, и на следующее утро отправился дальше с двумя шерпами. Достигнув южного седла, трое восходителей неожиданно попали в ужасный шторм. В течение двух дней они пытались пересидеть бурю. Изнуренные борьбой с порванной палаткой и страдая от холода, даже Месснер позже признавался, что считал в тот момент свою затею "неисполнимой и бессмысленной". Наконец, окно в погоде позволило истощенной группе спуститься в Базовый Лагерь и восстановить силы.

Месснер и Хабелер обудили возможность еще одной попытки штурма. Хабелер даже начал подумывать об использовании кислорода, но Месснер остался тверд, заявив, что не будет прибегать к кислороду и не пойдет на восхождение с тем, кто это сделает. Он считал, что достижение как можно большей высоты без кислорода важнее, чем достижение вершины. Хабелер, не имевший возможности найти другого партнера, согласился, и эти двое опять стали командой.

Шестого мая Месснер и Хабелер отправились наверх опять. Они легко достигли лагеря III и, несмотря на глубокий свежевыпавший снег, были готовы двинуться к южному седлу на следующий день. Теперь они находились на такой высоте, когда недостаток кислорода дает себя знать. Месснер и Хабелер договорились принести два баллона кислорода в лагерь IV , на всякий случай, и условились повернуть назад, если один из них потеряет координацию или речь.

На следующий день им потребовалось всего лишь три с половиной часа, чтобы дойти до южного седла (7986м), где они провели оставшуюся часть дня и вечер. Хабелер жаловался на головную боль и то, что у него двоится в глазах на подъеме, но почувствовал себя лучше после отдыха, хотя оба альпиниста часто просыпались из своего забытья от нехватки кислорода. Они заставили себя выпить чаю в надежде, что при насыщении организма водой уменьшится эффект разреженного воздуха.

В три утра 8 мая оба проснулись, чобы отправиться на штурм вершины. У них ушло два часа только на одевание. Так как теперь каждый вдох был дорог, пара начала использовать жесты для общения. Дело двигалось медленно. Идти по глубокому снегу было очень тяжело, поэтому им пришлось лезть по более сложным скальным гребням. Им понадобилось четыре часа, чтобы добраться до лагеря V (8500м), где они остановились на получасовой отдых. Хотя погода все еще была угрожающей, они решили продолжить подъем - хотя бы до южной вершины, до которой им оставалось 260 метров по вертикали.

Месснер и Хабелер пребывали в состоянии такого истощения, какое им не приходилось испытывать ранее. Через каждые несколько шагов они облакачивались на свои ледорубы, из последних сил хватая ртом воздух. Казалось, что их легкие сейчас разорвутся пополам. Поднявшись еще немного, они стали падать на колени или даже просто ничком в снег, стараясь восстановить дыхание.

Достигнув южной вершины, двойка связалась и продолжила путь. Ветер нещадно трепал их, но впереди проглядывал кусочек чистого неба. Им оставалось набрать 88 метров по вертикали. Они подошли к ступени Хиллари и продолжили подъем, сменяя друг друга и останавливаясь на отдых три или четыре раза. На высоте 8800м они развязались, но недостаток кислорода настолько уже давал себя знать, что каждые 3 - 5 метров они падали в снег и лежали. Месснер позже говорил, что "процесс дыхания стал настольно серьезным занятием, что у нас почти не оставалось сил идти". Он описывает, что в тот момент мозг его был как будто мертв, и только его дух заставлял его продолжать ползти дальше.

Где-то между часом и двумя по полудни восьмого мая 1978 года Месснер и Хабелер совершили то, что считалось невозможным - первое восхождение на Эверест без кислорода. Месснер так описывал свои ощущуния: "В состоянии духовной абстракции, я уже более не принадлежал себе, своему зрению. Я не более чем одинокое тяжело дышащее легкое, плывущее над туманами и вершинами."

Чтобы спуститься на южное седло, Хабелеру понадобился час, а Месснеру 1час 45 минут - на это же расстояние утром у них ушло 8 часов. Два дня спустя, ликующие, они пришли в Базовый Лагерь.

Успех Месснера и Хабелера озадачил медицинское общество и заставил пересмотреть физиологию на больших высотах. В 1980 году Месснер опять вернется на Эверест, чтобы совершить успешное восхождение в одиночку - и опять без использования кислорода.

Один из величайших альпинистов мира и лучший в СНГ - Денис Урубко - в интервью Medialeaks рассказал о покорении Эвереста и других высот планеты, о моральном выборе на высоте выше 8 000 метров и о советском спортсмене Анатолии Букрееве, который стал героем фильма «Эверест».

Денис Урубко – российский и казахстанский альпинист, покоривший все самые высокие вершины планеты без использования кислорода. Он стал 8-ым в мире и первым в СНГ, сделавшим это.

Вы начали покорять горы в 17 лет и первые восхождения совершали в одиночку, почему?

Мне было тяжело найти взаимопонимание с другими людьми и я предпочитал действовать без каких-либо договоренностей и соглашений. Просто так было легче.

А когда вы восходили на Эверест в 2000 году (первый восьмитысячник, покоренный Денисом Урубко )?

Как раз тогда я работал в экспедиции со своим другом Симоне Морро. Я тогда уже поумнел, стал взрослее.

На Земле есть 14 высочайших вершин, которые поднимаются более чем на 8 тыс. м над уровнем моря. Их называют восьмитысячниками или «Короной Земли». По последним данным, всего 34 человека в мире смогли покорить их все. А без использования кислорода – примерно в два раза меньше. В мировом списке покорителей «Короны Земли» Денис Урубко – 15, среди тех, кто не пользовался кислородными баллонами – 8.

И ведь тоже без кислорода.

Да, конечно. Когда я только начинал в горы ходить, вершины были небольшие по высоте и поэтому там кислород не требовался. Потом, когда нагулялся в одиночку и понял, что это слишком тяжело и опасно, я попал в нужную школу, в руки инструкторов. И уже нормально готовился к альпинизму в команде.

Хотя одиночные восхождения я и сейчас практикую, в том числе и на восьмитысячниках. Это вызвано тем, что либо мне не попадается надежный напарник, либо я не считаю нужным тянуть другого человека в рискованную авантюру.

Вы сразу решили без кислорода ходить?

Не было такого решения. Я просто шел, как считал нужным. Я даже не думал о том, чтобы ходить с кислородом, потому что это неестественно, негармонично. Мне как спортсмену, как человеку который любит действовать так, как считает нужным, не прельщало ограничение свободы, связывание себя какими-то рамками и впихивать себя в кислородный баллон.

Наверное нужно много тренироваться для того, чтобы так ходить.

Конечно, все это достигается процессом подготовки. Грубо говоря, насколько ты подготовишься к проекту, бегая, качая физуху, общую выносливость, тренируясь на брусьях, турниках, сколько ты времени потратишь, настолько потом меньше времени ты отдаешь в экспедиции, чтобы акклиматизироваться и нормально войти в процесс восхождения на вершину выше 8 тыс. м. Нужно просто очень много тренироваться и тогда все будет нормально.

Что испытывает человек на такой высоте без кислорода?

Все это испытывают люди и в нормальной жизни. Например, при запредельных нагрузках: вот человек работает три дня не покладая рук, потом у него галлюцинации начинаются. Или же под наркотиками. Мне медики объясняли, что механизм воздействия алкоголя на мозг примерно такой же – он замещает в крови кислород и начинается кислородное голодание, от этого человек пьянеет. Схожие ощущения на высоте, но это не то чтобы опьянение, просто раскоординация, какие-то образы звуковые, визуальные появляются, и, конечно, общая потеря физической работоспособности. Потому что когда вместо 4 глотков воздуха дают 1, естественно, вы гораздо меньшее можете сделать.

И как долго можно находиться без кислорода на высоте в 8 тыс. м?

Я находился 4 ночи 5 дней и чувствовал, что еще могу протянуть нормально. Это зависит от подготовки. Если, например, вот вы окажитесь там, без подготовки, может полчаса просидите, а потом вас нужно будет спускать вниз.

Вы помните день когда покорили Эверест? Что вы испытывали?

Да, я помню этот день и даже описывал его в книгах и статьях. Я шел к цели долгие годы, это была мечта сердца, которую необходимо было реализовать. Я выложился весь в том рывке. Помню до сих пор внутреннее удовлетворение от того, как надежно я действовал, каким было работоспособным мое тело, как я обгонял всех клиентов, которые шли с кислородом, шерпов тех же самых. Потому что я очень много тренировался. И испытывал определенную гордость.

Когда я достиг высшей точки, то чувствовал себя нормально. Провел там больше часа и ушел просто потому что там нечего было делать, я уже сделал видео и фото. И я помню эту усталость на спуске, когда организм был обессилен. Именно из-за сильной подготовки и жесткого контроля мне удавалось все делать спокойно, безошибочно двигаться вниз и спуститься в палатку на Южном седле, несмотря на непогоду.

Сколько вы готовились в восхождению?

Два года.

Вы смотрели недавно вышедший фильм «Эверест»?

Пока не смотрел, но через неделю я планирую приехать в Рязань, и мы с женой сходим в кинотеатр.

Вы помните ту трагедию, 1996 года?

Я много об этом читал и слышал как, люди рассказывали о ней. Конечно же, я читал книгу Анатолия Букреева и Джона Кракауэра. Естественно, очень много вопросов ко всем действующим лицам этой трагедии. Но во мне живет уверенность, что Анатолий Букреев поступал очень правильно как альпинист и как гид. Его самоконтроль, умение заставлять себя действовать вопреки плохим условиямспасли жизнь нескольких людей. Он звал других помогать ему, но они закрывали палатки и говорили - я не гид, не трогайте меня. И он один шел и спасал людей. Это героические действия.

Ваша карьера пересекается с именем , вы побивали его рекорды.

Г ашербрум II - есть такая вершина восьмитысячник, Анатолий Букреев в 1997 году поставил рекорд по скоростному восхождению. Я туда пошел уже ориентируясь на его время, всегда идти за кем-то уже легче. Поэтому постарался побить рекорд и быстрее спуститься вниз. И у меня это получилось, я очень доволен.

Вы были с ним знакомы? Пересекались?

В 1994 году он привозил своих друзей из Англии или Америки, не помню уже точно, а мы, совсем молодые ребята из клуба ЦСКА, помогали этим людям совершить восхождение на вершину Мраморная стена (Тянь-Шань, 6400 м). И Анатолий Букреев был нам непонятным, незнакомым – мы молодые, дурные совсем были, в своей компании мы как-то не могли его принять, потому он был просто другой человек, другого плана. И, конечно же, это была ошибка. Потому что сейчас, оглядываясь назад, я думаю, как много нужного и важного я мог бы с этим человеком постичь.

Что-то изменилось в альпинизме с 1996 года? Если бы те трагические события случились в наше время, могло бы все быть по-другому?

Все было бы точно также. Потому что, во-первых, высота – это по-прежнему предел, где человек не может рассчитывать на помощь – на чьи-то физические усилия или с точки зрения техники. А во-вторых, человек не должен считать, что он вправе рассчитывать на такую помощь.

Анатолий Букреев был невероятно силен. Спасработы он проводил с риском для собственной жизни, тем не менее он это делал. А кто-то другой пойдет помогать человеку на такой высоте и может тоже погибнуть.

Человек, который вынужден просить о помощи – он плохо тренировался, либо недостаточно хорошо рассчитал прогноз погоды, запас кислорода. И это на самом деле аморальная ситуация, которая часто наблюдается на восхождениях выше 8 тыс. метров.

Лавина, остановка сердца, истощение, горная болезнь, отек головного мозга, переохлаждение, падение, отмораживание внутренних органов, пропал без вести – список причин смерти погибших на Эвересте можно перечислять долго. Территорию выше 8 тыс. м над уровнем моря альпинисты так и называют – зона смерти. За почти столетнюю историю восхождений на Эверест погибло уже несколько сотен человек. Тела многих по-прежнему остаются там.

Часто на большой высоте люди остаются умирать и все проходят мимо.

На Эвересте не все проходят мимо, хотя такие случаи, к сожалению, бывали. Я в принципе и как воспитанник советской школы альпинизм считаю, что человеческая жизнь – самое главное. Мы должны помогать другим, мы должны сохранять себя, чтобы наши родители и дети видели нас дома. И конечно же вершина не стоит, как говорил мой тренер Дмитрий Греков, и одного обмороженого пальца человека. Горы стоят тысячи лет и будут стоять дальше.

Я всегда считал, что самое главное – сп уститься с горы, помочь другому человеку вернуться домой. На К2 зимой я помог участнику нашей штурмовой группы. У него как раз перед экспедицией родилась дочка. А год назад я его навещал в Варшаве, и видел эту девушку, ей уже 13-14 лет, и маленького сына тоже видел, который родился совсем недавно. Он здесь, с семьей, у жены счастливые глаза. Это здорово.

На какую высоту на Эвересте можно подниматься любителям?

Любитель любителю рознь. Любитель – это тот, кто не занимается профессионально спортом, но это не значит, что он слабый спортсмен. В принципе имеет возможность подняться на Эверест любой человек. Важно, чтобы он понимал, зачем это ему нужно.

Я знал, что иду на Эверест, на вершину высотой 8848 м. А если человек надевает кислородную маску, он приходит к некой географической отметке, куда его «на поводке» приводят гиды, кислород - что угодно. Но он это сделает не своими силами. Чтобы достичь точку, под которой вы подразумеваете Эверест в таком стиле, нужно большое количество денег, удачи и немного терпения.

Вы испытываете страх при восхождении?

Конечно! Я вот на днях шел на восхождение недалеко от Бергамо, на небольшую вершинку, она давно меня привлекала. Высотой 1130 м. У нее восточный склон скальный, разрушенный, и естественно я понимал, что здесь хоть и небольшой, но риск есть. Это был страх осознанный, такой липкий, вяжущий, сковывающий движение. Важно уметь бороться ним. Как говорил великий французский альпинист Гастон Ребюффа: «Основа моей безопасности – это моя высокая техника».

А что касается страха высоты?

Страх высоты – это другое. Это когда ты стоишь на краю 10-этажного дома и боишься смотреть вниз, у тебя кружится голова. Я такого страха никогда в жизни не испытывал. Но когда идешь на Эверест, такой страх не играет роли, потому что ты там никогда не стоишь на краю пропасти, на краю отвесных скал. Ты просто идешь пешком по сравнительно простому рельефу.

В альпинизме, к сожалению, часто приходится терять напарников. Что делает альпинист? Нужно идти дальше или возвращаться?

Во-первых нужно понять, погиб человек или нет, надо попытаться помочь. У меня не хватило сил продолжать восхождение, когда мой друг Алексей Болотов погиб. Конечно очень много моих друзей погибло в горах. В любом опасном виде деятельности гибнут люди. И, конечно же, это шрамы в душе, но мы вынуждены жить с этим дальше, потому что жизнь не остановишь и надо продолжать радоваться цветам, улыбкам, детям, тому как вокруг красиво.

Почему все-таки на Эвересте не эвакуируют тела? Неужели совсем невозможно это сделать? Современные технологии не позволяют?

Нет, технологи не позволяют. Вертолеты на такой высоте не летают, да и это опасно. Вот была трагедия: два человека почувствовали, что устали – не хотим дальше лезть, и спускаться тоже долго, решили вызвать спасательный вертолет. Он прилетел и упал: погиб и пилот, и бортмеханик и один из так называемых спасаемых. Это мера ответственности и конечно же возникает риск для других людей. И поэтому когда тело лежит на высоте 8,5 тыс. м, чтобы спустить его, приходится рисковать жизнями других людей. Кроме того, есть такой фактор, как деньги. Если бы я там лежал, к примеру, и сказали бы: сейчас потратим 50 тыс. евро, чтобы тело спустить и захоронить. Да пусть лучше отдадут их моей семье, в детские дома, чем фактически кусок льда спускать с высоты.

Какие у вас дальнейшие планы?

Я сейчас совершаю много приятных восхождений по теплым скалам в хорошей компании. В то же время я тренирую молодежь, ставлю задачу объяснять, готовить к риску, учу безопасно действовать. Потому что я вижу, сколько вокруг гибнет людей просто от отсутствия школы, первоначальных знаний. Я хочу чтобы как можно больше молодых людей и девушек доставляли радость своим родителям дома.

Денис Урубко 21 раз покорял самые высокие точки планеты (рекорд в СНГ, сравнялся с Анатолием Букреевым), две из них впервые в истории зимой, прошел 4 новых маршрута и совершил скоростное восхождение на восьмитысячник Гашербрум II по следам Анатолия Букреева, побив его рекорд.

Почему на высоте 8500 метров сложно даже надеть куртку, каково подняться на Эверест без кислородного баллона, как привыкнуть к сильному перепаду высот и бороться с холодом и что чувствуешь, забравшись на вершину, на которую еще не ступала нога человека?

Петербургские альпинисты, покорившие десятки и сотни мировых вершин, рассказали «Бумаге» о том, как они готовились к восхождениям и что происходило с ними во время самых экстремальных экспедиций.

Лхоцзе - 8516 метров

Виктор Коваль, 36 лет

Мастер спорта, инструктор альпинизма, чемпион России

В душе я всегда был спортсменом. В ранние студенческие годы я занимался спортивным скалолазанием, держал форму. Но постепенно мне захотелось большего, и я перешел на восхождения на настоящие горы. Маршруты я выбирал на невысокие и простые вершины - в силу нехватки опыта. Мне этого хватило, чтобы превратить альпинизм в хобби, которое остается со мной до сих пор.

Мне было 19 лет, небольшие высоты - до 4 тысяч метров - и легкие скальные маршруты были для меня самыми подходящими. Помню, мы однажды поднялись на пик горы, и я увидел небывалые пейзажи, почувствовал приятное физическое напряжение и не захотел терять эти ощущения. С тех пор я смотрел на своих старших товарищей, которые делали более сложные и трудные восхождения, и стремился вырасти в спортивном плане до их уровня. Так я загорелся романтикой гор.

Поначалу мне казалось, что на многие пики залезть нереально. Но ведь если люди это делают, значит, и я могу, думал я. Тренируясь, покоряя вершины всё выше и выше, я постепенно на деле понимал, что это действительно возможно.

С тех пор я смотрел на своих старших товарищей, которые делали более сложные и трудные восхождения, и стремился вырасти в спортивном плане до их уровня. Так я загорелся романтикой гор

В это же время я стал осознавать, что альпинизм - это не только интересные истории и красивые фотографии или удивительные приключения в различных уголках света, но еще и безумные физические нагрузки в нечеловеческих условиях. Некоторые заканчивают, когда сталкиваются с такими трудностями, а я это принял. Ну и попал.

С тех пор я побывал на многих вершинах. Помимо Эльбруса, высшей точки Европы, были и другие, более серьезные: пик Коммунизма, пик Ленина, пик Корженевской, пик Хан-Тенгри, пик Победы - все они высотой более 7 тысяч метров. Всего я побывал более чем на 100 различных горах в разных уголках света.

К 2013 году я понял, что у меня уже достаточно высотного опыта, чтобы выжить на высотах выше 8 тысяч метров. Для покорения мы с группой выбрали пик Лхоцзе - 8516 метров над уровнем моря - нетуристический и некоммерческий восьмитысячник в Непале, в горной системе Гималаев.

Фото из личного архива

Лхоцзе соседствует с Эверестом: он на несколько метров пониже, но при этом технически сложнее. На Лхоцзе, в отличие от Эвереста, всё нужно делать самим: там нет веревок, нет инструкторов - ты предоставлен сам себе. Ну и он дешевле многих восьмитысячников. Так как мы смогли найти финансирование экспедиции, нам не пришлось платить несколько десятков тысяч долларов, как это обычно делается при восхождении на такую высоту.

Времени было немного. Буквально за две недели мы собрались и поехали. Прилетели в столицу Непала, там получили соответствующие бумаги, купили продовольствие, недостающее снаряжение. И полетели в горную часть страны.

Такая экспедиция занимает много времени. Только до подножия горы мы шли по горным тропам около недели. Крайнее селение находится на высоте 4000 метров: там еще есть жизнь, а воздух насыщен кислородом.

Крайнее селение находится на высоте 4000 метров: там еще есть жизнь, а воздух насыщен кислородом

Базовый лагерь (место для длительной стоянки - прим. «Бумаги» ) мы разбили на высоте 5300 метров - это почти высота Эльбруса. Вокруг - ничего: ни растений, ни животных. Один камень, лед и горные галки, которые летают здесь. Мы начали жить, акклиматизироваться.

Первое время ты привыкаешь к высоте: терпишь головную боль, апатию. Но вскоре организм адаптируется, и ты начинаешь совершать акклиматизационные выходы на другие высоты. У нас таких выходов было три, каждый из которых на 1000 метров выше предыдущего. Выход продолжался несколько дней, чтобы организм постепенно привыкал к низкому давлению и недостатку кислорода на высоте. Спустившись, мы останавливались по несколько дней в лагере и отдыхали: смотрели фильмы, разговаривали обо всем, о чем только можно. Отдохнули - и снова в путь.

Спускаясь каждый раз в базовый лагерь с высоты 6300, 7000 или 7900 метров, ты уже воспринимаешь его как родной дом, где нет ни гипоксии, ни усталости. Я вообще перестал в какой-то момент ощущать, что базовый лагерь находится на серьезной высоте.

Спускаясь каждый раз в базовый лагерь, ты уже воспринимаешь его как родной дом, где нет ни гипоксии, ни усталости

В это время меня поддерживала поставленная цель. Надо было дойти до вершины. Через месяц мы поняли, что организм готов, а погода хорошая. И предприняли штурмовой выход.

Когда доходишь до высоты выше 7600 метров, организм перестает восстанавливаться: ты не можешь отдыхать - только меньше уставать. Даже зашнуровать ботинки, надеть куртку - это серьезная работа.

С 7900 метров до вершины пика Лхоцзе мы шли часов восемь. Что чувствуешь на вершине? Что сделана только часть работы и осталась еще половина: нужно спуститься вниз живым и невредимым. Восхождение заканчивается лишь внизу - только там возникает радость и чувство завершенности.

Фото из личного архива

Фото из личного архива

Фото из личного архива

Фото из личного архива

Фото из личного архива

Когда мы спускались и уже почти подходили к базовому лагерю, нам нужно было пройти через нагромождение огромных льдин размером с пятиэтажные дома. Это была бесконечная череда наваленных друг на друга пятиэтажек изо льда в хаотичном порядке: какая-то висит, какая-то наклонена.

Мне нужно было спуститься по веревке, висящей на одной из льдин. Я тогда встал, пристегнул страховочное снаряжение. И у меня будто видение: что-то мне не дает ступить вниз. В таком состоянии я стою секунд 10 - и вдруг противоположная льдина, под которой я должен был оказаться, обрушивается и сметает всё на своем пути. И я до сих пор не разобрался, что это было: может, опыт, может, мистика, может, седьмое чувство.

Что чувствуешь на вершине? Что сделана только часть работы и осталась еще половина: нужно спуститься вниз живым и невредимым

Только внизу у меня появилось чувство спокойствия и удовлетворения: два месяца у меня была цель, к которой я шел, а сейчас всё сделано, всё в порядке. Мы добрались.

Самое интересное, что после случая со льдинами у меня и мысли не было бросить альпинизм. Такие мысли возникают лишь изредка, когда ты в жуткий мороз сидишь, стучишь зубами и думаешь, зачем ты во всё это ввязался, - лучше уж на море.

Альпинизм позволяет мне реализовать мои спортивные амбиции, бывать в самых разных и интересных местах по всей Земле. Я попадаю в совершенно другой мир, постоянно нахожусь в физическом «напряге», который позволяет другими глазами смотреть на обычную жизнь. И продолжаю.

Вообще, этот спорт не более опасен, чем езда на велосипеде по городу. Конечно, мир гор таит в себе много опасностей, но на то человеку и дается голова, чтобы уметь преодолевать трудности, минимизируя возможные риски. Горы живут по своим правилам - и эти правила нужно соблюдать. Любые несчастные случаи в горах, да и не только, - результат человеческих ошибок, а не стечения обстоятельств.

Эверест - 8848 метров

Николай Тотмянин, 59 лет

Мастер спорта по альпинизму, лауреат премии Piolet d’Or2, многократный чемпион России

Я уже не так активно занимаюсь альпинизмом, как раньше. Сейчас мне 59 лет, у меня два внука, с которыми хочется проводить больше времени. У меня были товарищи, ушедшие из жизни в больших горах: на их место не пришли альпинисты, с которыми можно восходить.

В горы я впервые поехал ровно 40 лет назад. Шло лето 1977 года, я окончил первый курс матмеха ЛГУ, и совершенно случайно меня распределили в секцию альпинизма. Мы с командой поехали на какую-то небольшую гору на Кавказе - и без труда прошли ее.

С тех пор я полюбил высоту, постоянно испытывал себя. В основном держался средним из всех, но при этом чувствовал себя лучше других, находясь на вершине, где остальным становилось сложнее дышать. Тогда мне стало интересно, докуда смогу подняться без кислорода.

Постепенно я совершал восхождения с университетской сборной, потом - еще и с городской. Гора за горой - и я стал «Снежным барсом» (награда за восхождение на самые высокие пики СССР - прим. «Бумаги» ) в 26 лет. На этом я не остановился: сейчас у меня уже не помню сколько восхождений на небольшие горы, около 50 подъемов на семитысячники и пять - на восьмитысячники, в том числе два на Эверест.

Сейчас у меня уже не помню сколько восхождений на небольшие горы, около 50 подъемов на семитысячники и пять - на восьмитысячники, в том числе два на Эверест

Самым запоминающимся за всю карьеру был, наверное, первый Эверест. Мы, петербургские альпинисты, когда только появились компании с деньгами и уже не нужно было получать разрешение на выезд за границу, очень хотели посмотреть, что это за Эверест. Но у нас не получалось найти спонсоров, чтобы заплатить огромную сумму за вход.

Тогда я старался накопить силы для Эвереста. Я мечтал об этом, работая гидом и проводя по четыре экскурсии на семитысячники в год. Я постоянно бегал кроссы, марафоны, ходил на скалодром. Слава богу, организм это запомнил. Не знаю, что было бы, если бы не эта подготовка.

Наступил 2003 год, прошло ровно 50 лет с первого восхождения на Эверест, и спонсоры нашлись. Они собрали международную команду альпинистов, дали нам необходимое снаряжение, и всё сложилось - мы поехали. Тогда же поехали еще несколько групп альпинистов. В общем, я был дико рад.

Правда, еще в начале восхождения я понял, что многие участники этой команды и других групп гораздо хуже приспосабливаются к высоте. Я поднимался туда, где они еще не навешали веревки.

Всё самое интересное началось, когда мы уже прошли акклиматизацию, поставили второй лагерь на высоте 7800 метров. У всех были кислородные баллоны, предвиделся предмуссонный период (стабильная погода, пригодная для восхождений - прим. «Бумаги» ). Оставалось только переждать в базовом лагере ураган (предшествует предмуссонному периоду - прим. «Бумаги» ), а после - поставить штурмовую палатку перед пиком.

Мы вернулись в базовый лагерь и начали смотреть в подзорную трубу. Видели, что ураган разбушевался сильнее, чем планировалось: он сметал все палатки и продовольствие, которые оставались на той высоте. Почему-то именно наш лагерь [размещенный на высоте 7800 метров] частично остался цел. Испортились лишь несколько баллонов с кислородом, повредились пара палаток. Стало понятно, что выдвигаться нужно сейчас.

Ураган разбушевался сильнее, чем планировалось: он сметал все палатки и продовольствие, которые оставались на той высоте

Было принято решение, что наша группа разделится на несколько подгрупп. Я был в той, которая выдвигалась первой. Всего в подгруппе нас было трое: два парня с кислородом, и я - без него. Нам нужно было поднять штурмовую палатку на высоте 8300 метров, принести туда газовые баллоны и еду.

Из-за того, что ребята несли кислород, большая часть продовольствия была у меня. Но за счет того, что я был без кислорода, мне удавалось двигаться быстрее. В какой-то момент я решил, что приду быстрее, найду место для лагеря и установлю всё.

Когда ребята подходили, палатка уже была готова. Мы приготовили пищу и легли спать. Напали морозы. А мне было еще холоднее: у меня нет кислорода, тепловыделение организма не работает. Поспать не удалось.

Когда наутро все выходили, я намеренно делал это последним, чтобы подольше оставаться в тепле. Но выйти пришлось, и мы пошли вверх.

На полпути к пику, отстав от всех из-за усталости, я пришел ко «второй ступени» [Эвереста] (находится на высоте 8610 метров - прим. «Бумаги» ). Это место, где горные плиты наложены друг на друга и похожи на лестницу. Люди там поднимаются на веревках. В этот раз альпинистов там внезапно оказалось больше сотни. Я понимал, что, если не предприму ничего экстраординарного, просто замерзну там насмерть.

Пропустить меня вперед все отказались: большинство этих людей были здесь на экскурсии, с гидом. Говорили, что я-то без кислорода, а у них он может закончиться (в случае если на такой высоте у человека закончится кислород, он может умереть - прим. «Бумаги» ). Мне пришлось лезть без веревки, самому, цепляясь ногами и руками. Спасало лишь то, что пик уже был виден из-под облаков.

На высоте 8700 метров я понял, что всё, совсем космос: мне не хватало энергии, чтобы следить за приборами по измерению состояния тела. То, что я раньше делал на автомате, теперь приходилось, будто роботу, просчитывать в голове: сейчас я посмотрю на руку, через пять минут - на ногу.

То, что я раньше делал на автомате, теперь приходилось, будто роботу, просчитывать в голове: сейчас я посмотрю на руку, через пять минут - на ногу

Последние 100 метров до вершины я шел сильно перегруженным: движения были настолько замедлены, что их было сложно контролировать. Я решил не останавливаться, а уже дойти и сделать, что требуется.

И я добрался. На высоте 20 наставленных друг на друга «Лахта-центров» (высота башни - 462 метра - прим. «Бумаги» ) чувствуешь себя усталым покорителем всего. Ты дышишь легко и свободно, но кажется, что не вдыхаешь живительный кислород. Пульс бешеный. Пошевелить хоть одной частью тела - преодоление себя. По ощущениям это может разве что слабо сравниться с тем, когда ты за несколько минут забежал по лестнице на какой-нибудь 40-й этаж здания с завязанным на голове мешком и хочешь остановиться, а твое тело бежит дальше.

Каким-то образом я стал первым из России, кто в тот год покорил Эверест. Красиво там: никого и ничего нет, сплошной снег. На пике я встретил прибалта, который тоже стал первым от своей страны. Мы договорились, чтобы он сфотографировал меня, а я - его. Нам обоим хотелось просто быстро запечатлеть этот момент на фото и видео и начать спуск.

Спуск был легким. Я даже встретил своих товарищей, которые отказались от восхождения из-за усталости. Ночевал я в лагере на высоте 7800 метров. Оказалось, я был единственным, кто шел без кислорода. Хороший подъем, часто припоминаю его.

После этого восхождения я отдыхал и восстанавливался дома. У меня такое строение организма, я могу это вынести: спасибо крепким бабушке и дедушке. На мое здоровье даже этот Эверест особенно не повлиял - я начал чувствовать себя только лучше.

Вообще, такой экстрим в горах помогает убить страх в обыденной жизни. Ты просто уже не можешь сильно переживать из-за сломанной машины, если сам смог подняться на высоту птичьего полета.

Сейчас интенсивность моих спортивных действий уменьшается из года в год. В большинстве случаев я хожу по классическим маршрутам в качестве гида. Мне нравится учить людей, чувствую себя прекрасно.

Тулаги - 7059 метров

Руслан Кириченко, 32 года

Мастер спорта по альпинизму

Всё начиналось, как обычно в этом деле, с любви к природе. Когда мне было лет 15, я побывал в горах на Кавказе и решил, что хочу ходить не только к подножию, но и на вершины.

Фото из личного архива

Своей целью я выбрал пик Тулаги - 7059 метров - в Гималаях. Для восхождений его открыли лишь в 2003 году. На тот момент это был один из одиннадцати непокоренных семитысячников. На него пытались попасть несколько групп альпинистов со всего мира, но долгое время ни у кого не выходило. Мы с группой какое-то время следили за этим, а потом нашли спонсора и решили попробовать сами.

С командой из четырех человек, каждый из которых на тот момент был мастером или кандидатом спорта по альпинизму, выдвинулись в сторону горы в 2013 году. Как обычно, приехали в Непал, подготовились, забрались на 6000 метров. Но один из участников заболел - пришлось уходить.

На тот момент Тулаги был одним из одиннадцати непокоренных семитысячников

Фото из личного архива

Фото из личного архива

Фото из личного архива

Вместо большого лагеря мы разбили туры, такие пирамидки из камней. Чтобы не потеряться, использовали электронные средства навигации. Восхождение было стандартным, как и любое другое сложное восхождение, ничего не предвещало бед. Когда мы были практически у пика Тулаги, поставили палатку, чтобы отдохнуть. Поспали и пошли дальше. Вернувшись туда же через два дня, палатки не обнаружили - только снег. Сошла лавина.

Из-за этого мы чуть не лишились всех ледовых инструментов. Пришлось копать снег, но обнаружить удалось лишь ледоруб. Решили, что этого хватит. Хватило. После этого мы за пять дней дошли до пика.

Наше восхождение было седьмой попыткой взойти на Тулаги - и первой удачной. Вся экспедиция заняла меньше месяца. По возвращении мы подготовили детальное описание своего маршрута, чтобы потом этот опыт могли повторить и другие.

Я не считаю, что, чтобы взойти туда, мне потребовалось максимально преодолеть себя - это не самый сложный пик в моей карьере. Мы просто более грамотно построили маршрут, всё просчитали и сделали это. В альпинизме немалую долю в успехе предприятия занимает тактика.

В альпинизме немалую долю в успехе предприятия занимает тактика

Я не знаю, что будет в будущем. У меня нет задачи: прекратить или не прекратить [заниматься альпинизмом]. Есть возможность - ходим в горы, нет возможности - не ходим. Для этого также нужно много денег: прилететь в другую страну, получить пермит (разрешение на восхождение на гору - прим. «Бумаги» ).

Каждый альпинист пытается минимизировать риск опасных ситуациях. Ты должен не делать глупости, а следить и за своими действиями, и за природой: за толщиной снежного покрова и ходом льдин.

Я не считаю, что альпинизм - для людей с особым устройством организма. Главное, грамотно выстраивать тренировочный процесс. Альпинизм, как и любой вид спорта, более или менее опасный для жизни, дает тебе чувство удовлетворения от сделанного. Ты получаешь удовольствие, выполнив задачу.

Фактрум хочет рассказать вам несколько историй о покорении Эвереста. Предупреждаем: текст не для впечатлительных!

1. 40 проходящих мимо и одна съемочная группа телеканала Discovery

Впервые широкая общественность узнала об «ужасных» нравах, царящих на подходах к Эвересту в мае 2006 года, когда стали известны обстоятельства гибели Дэвида Шарпа, британского альпиниста, который попытался покорить вершину в одиночку. Он так и не добрался до вершины, погибнув от гипотермии и кислородного голодания, но примечательно то, что мимо медленно замерзающего учителя математики в общей сложности прошло 40 человек, и никто ему не помог. Среди прошедших мимо оказалась съемочная группа телеканала Discovery, журналисты которой взяли у умирающего Шарпа интервью, оставили ему кислород и ушли дальше.

Широкая общественность возмутилась «аморальным» поступком «прошедших мимо», но истина заключается в том, что Шарпу на такой высоте уже никто и ничем помочь бы не смог даже при всем желании . Это было просто не в человеческих силах.

2. «Зеленые ботинки»

Неизвестно, когда понятие «зеленые ботинки» вошло в обиход покорителей Эвереста и стало фольклором. Зато доподлинно известно, что они принадлежат индийскому альпинисту Цевангу Палжору, одной из жертв «кровавого мая» 1996 года - в тот месяц на Эвересте погибло в общей сложности 15 человек. Это самое большое число жертв за один сезон за всю историю покорения высочайшей на планете вершины. Годами зеленые ботинки Палжора являются ориентиром для тех, кто поднимается на гору.

В мае 1996 года на Эверест поднималось сразу несколько коммерческих экспедиций - две американские, одна японская, одна индийская и одна тайваньская. О том, кто виноват в том, что большая часть их участников так и не вернулась, спорят до сих пор. По событиям того мая снято несколько фильмов, выжившие участники написали несколько книг. Кто-то винит погоду, кто-то проводников, которые начали спускаться раньше своих клиентов, кто-то другие экспедиции, которые не помогли терпящим бедствие или даже помешали им.

3. Супруги Арсентьевы

В мае 1998 года супруги Фрэнсис и Сергей Арсентьевы предприняли попытку покорить Эверест без дополнительного кислорода. Затея дерзкая, но вполне реальная - без дополнительного оборудования (минимум 10–12 кг) подниматься и спускаться можно быстрее, но и риск полного истощения от нехватки кислорода очень велик. Если во время подъема или спуска что-то пойдет не так и альпинисты задержатся в «зоне смерти» дольше, чем позволят физические возможности организма, их ждет неминуемая смерть.

В базовом лагере на высоте 8200 метров супруги провели пять дней, дважды их попытки подняться заканчивались неудачей, время шло, с ним уходили и силы. Наконец, 22 мая они вышли в третий раз и… покорили вершину.

Однако во время спуска супруги потеряли друг друга из виду и Сергей был вынужден спуститься один. Фрэнсис потеряла слишком много сил и просто упала, не в состоянии продолжать путь. Через несколько дней мимо замерзающей Фрэнсис прошла узбекская группа, не оказав ей помощи. Зато ее участники сообщили Сергею, что видели его жену и тот, взяв баллоны с кислородом, отправился на поиски… и погиб. Его тело нашли много позднее.

Последними людьми, которых видела Фрэнсис и кто, соответственно, видел ее живой, стали британские альпинисты Иэн Вудолл и Кэти О’Дауд, которые провели с умирающей несколько часов. По их словам она все время повторяла «не оставляйте меня», однако помочь британцы ей уже ничем не могли и ушли, оставив ее умирать в одиночестве.

4. Возможно, первые истинные покорители Эвереста

Не зря те, кто стремятся покорить Эверест, говорят, что мало подняться - пока ты не спустился, покоренной вершину считать нельзя . Хотя бы потому, что некому будет рассказать о том, что ты там действительно был. Такова печальная судьба альпинистов Джорджа Мэллори и Эндрю Ирвина, которые предприняли попытку покорить Эверест в 1924 году. Дошли они до вершины или нет - неизвестно.

В 1933 году на высоте 8460 м был найден топорик одного из альпинистов. В 1991 году на высоте 8480 м был найден кислородный баллон, произведенный в 1924 году (и, соответственно, принадлежавший либо Ирвину, либо Мэллори). И, наконец, в 1999 году было найдено тело Мэллори - на высоте 8200 м. При нем не нашли ни камеры, ни фотографии жены. Последний факт заставляет исследователей верить в то, что-либо Мэллори, либо оба альпиниста все же достигли вершины, так как Мэллори перед тем, как отправиться на Эверест, сказал дочери, что обязательно оставит фото супруги на вершине.

5. Эверест не прощает «не таких, как все»

Эверест жестоко наказывает тех, кто пытается действовать «не как все». Не зря большинство успешных восхождений совершается либо в мае, либо в сентябре-октябре - в остальное время года погода на горе не способствует подъемам и спускам. Слишком холодно (до мая), слишком быстро меняются погодные условия, слишком высок риск схода лавин (летом).

Болгарин Христо Проданов решил доказать, что подъем на Эверест в апреле вполне возможен - сделать то, что до него никто не сделал. Он был очень опытным альпинистом, покорившим множество знаковых вершин.

В апреле 1984 года Христо предпринял восхождение на Эверест - в одиночку и без кислорода. Он успешно покорил вершину, став одновременно первым болгарином, ступившем на самую высокую гору планеты и первым человеком, который сделал это в апреле. Однако на обратном пути он попал в жестокий буран и замерз насмерть.

6. Самый жуткий труп на Эвересте

Ханнелоре Шмац стала первой женщиной и первым гражданином Германии, погибшим на подходе к вершине Эвереста. Это случилось в октябре 1979 года. Однако известна она не только поэтому и не из-за того, что умерла от истощения на спуске, успешно покорив Эверест, а потому, что еще добрых 20 лет ее тело пугало тех, кто пытался покорить Эверест. Она, почерневшая на морозе, застыла в положении сидя по направлению к поднимающимся на Эверест, с широко открытыми глазами и с развивающимися на ветру волосами. Ее тело пытались спустить с вершины, однако несколько экспедиций потерпели неудачу, а участники одной из них сами погибли.

В конце концов, гора сжалилась и во время одной особо сильной бури в начале «нулевых» тело Ханнелоре было сброшено в пропасть.

7. Юбилеи оставьте живым

Шерп Лобсанг Шеринг, племянник Тенцинга Норгея, первого официального покорителя Эвереста, в мае 1993 года решил совершить восхождение в память о том, что сделал его дядя. Благо и 40-летний юбилей покорения горы как раз приближался. Однако Эверест не очень любит «юбиляров» - Шеринг успешно поднялся на самую высокую гору планеты, но погиб во время спуска, когда уже считал, что он в безопасности.

8. На Эверест можно подниматься сколько угодно, но однажды он заберет тебя

Бабу Чири Шерпа - шерп-легенда, проводник, который побывал на Эвересте десять раз. Человек, который провел на вершине горы 21 час без кислорода, человек, который поднялся на вершину за 16 часов 56 минут, что до сих пор является рекордом. 11-я экспедиция закончилась для него трагически. На высоте 6500 метров, «детской» для этого проводника, он фотографировал горы, случайно не рассчитал свои движения, оступился и упал в расщелину, в которой и разбился насмерть.

9. Он умер, а кто-то - выжил

Бразилец Витор Негрете погиб в мае 2006 года во время спуска после покорения Эвереста. Это было уже второе восхождение Негрете, и на этот раз он планировал стать первым бразильцем, который покорил гору без кислорода. Поднимаясь, он сделал тайник, в котором оставил еду и кислород, которыми он бы смог воспользоваться на спуске. Однако на обратном пути, после успешно выполненной миссии, он обнаружил, что его тайник был разорен и все припасы исчезли. Негрете не хватило сил добраться до базового лагеря и умер он совсем недалеко от него. Кто забрал припасы и жизнь бразильца - осталось невыясненным.

Александр Таранов 20.10.2015

Понравился пост?
Поддержи Фактрум, нажми: